– А в эти озера, ребята, вы не попадете. Туда только по зимнику, а летом не пройти. Местные рассказывали, что как-то двое отправились туда летом и не вернулись. То ли в болота попали, то ли медведь задрал. В общем, какая-то темная история приключилась.

Настроение после этих слов у меня заметно упало. В такие минуты понимаешь, что то, чего так сильно хотел, может не получиться, и основная цель не будет достигнута. Парням потом передал слова Алексея, но про двух пропавших говорить ничего не стал…

Напоследок Алексей угостил нас щукой холодного копчения, а мы его по традиции – бутылочкой 40-градусной. Сделали фото, выпили по пятьдесят за гостеприимство, крепко пожали друг другу руки и пошли до порогов, время от времени останавливаясь на рыбалку. На порогах, пока я готовил незамысловатую таежную похлебку, парни купались, загорали и рыбачили. Особенно везло Алексею, который раз за разом вытаскивал язя одного больше другого. Как потом оказалось, приманкой для них служил воблер imakatsupowerbill кислотного цвета.

Этот день для нас прошел ярко, быстро и насыщенно. Вернувшись в лагерь, приготовили вкусный ужин: суп харчо из добытой утки – хотя и не говядина, но все же мясо. За ужином обсуждали, что в озера все-таки попытаемся попасть, несмотря на то, что сказал Алексей. Планировали, что нужно взять из вещей, когда и на сколько выдвигаться. Еще раз подробно изучили карту. Входа было два: один – через тайгу, другой – через небольшой переход метров 30, который вел к протоке, а та, в свою очередь, вела в озеро, а уже из этого озера были протоки в нужный нам водоем. Через тайгу с лодками и моторами идти не очень-то хотелось, выбрали путь наименьшего сопротивления. Как раз в этом месте мы проводили разведку, когда шли до лагеря. План по итогам совещания остался неизменен. На следующий день решили выдвинуться, пойти, так ска- зать, из похода в поход.

1 сентября. Подъем в шесть. В 8.00 вышли к назначенной цели. Взяли с собой палатку, где могли разместиться шесть человек, спальники и посуду, а также все ценные вещи и документы, так как лагерь наш оставался без присмотра дня на 2—3 – все зависело от того, какой будет рыбалка. Проходимости, конечно, здесь нет никакой, и людей за все время пребывания мы почти не встречали, но, как говорится, раз в год и палка стреляет. Особенно переживали за бензин, он был для нас особо ценен.

До перехода в протоку километров тридцать по реке. Через час-полтора подошли к переходу. Моторы снимать не стали, только вещи скинули с лодок. Перетащить лодки метров тридцать пять и попасть в протоку большого труда не составило. Шесть взрослых мужиков с этой задачей справились достаточно быстро.

Протока представляла собой небольшую речушку шириной метров десять, где плавало большое количество кувшинок. Глубины хватало для прохождения на моторе. По берегам – дремучий лес, отражавшийся в спокойной глади воды, словно в зеркале. Вода очень темная и мутная. Атмосфера этой протоки была сказочной и абсолютно мертвой. Такое впечатление, что здесь даже птицы и звери не живут, не то, что рыба.

Мы с братом перешли первыми. Пока ждали остальных, пройдя по воде метров сто, Алексей не выдержал и сделал заброс спиннингом:

– Оба-на, что-то сидит, – сказал он, подтаскивая к лодке того, кто сидел.

Это была щука весом примерно до килограмма.

– Надо же, – удивился я. – В таком, на первый взгляд, мертвом месте с первого заброса – щука!

После были еще забросы, но больше никто ими не интересовался. Рыба здесь была, да еще и ловилась, – это не могло не радовать.

Подоспели парни, мы пошагали друг за другом. Дошли до первого водоема. Здесь в определенном месте должен был быть перешеек, через который мы должны были попасть еще в один водоем, а уже из него – в интересующее нас озеро. До перешейка на одном суженном участке сели на мель, начали перетаскивать лодки, так как они сидели плотно на пузе, словно в грязи. Ноги глубоко проваливались в ил, их жестко засасывало. В этот момент вспомнились слова работника метеостанции Алексея про двух пропавших…