Вера медленно отпивала из чашки с дымящимся кофе.

– Забавно. Было время, я очень много читал. На каком-то этапе это лучшее, что ты можешь делать в жизни. Кстати, большинство хорошо написанных книг интересны с точки зрения психологии и психиатрии. В общем-то, в том числе из-за книг мне, кажется, теперь необязательно общаться с нормальными людьми, чтобы знать их мотивы, поступки, я всё знаю наперёд, все они уже прописаны классиками.

– Зануда, – хихикнула Вера. – Ты всё рассматриваешь с точки зрения психологии и психиатрии? Раскладываешь по полочкам, по классификациям? Думаешь, что знаешь людей? Тогда расскажи про меня? К кому ты меня относишь? К неудачницам? Несостоявшимся жёнам и мамам? К растрёпанным домохозяйкам? – Вера, прищурясь, улыбнулась. – А если я сейчас сделаю так?

Она наклонилась и поцеловала меня. Губы пухлые, чувственные. От неё пахнет горячим кофе, смешанным с её странным ароматом леса и корицы. Вера кладёт руку мне на бедро, трёт ладонью. А потом резко отрывается и как ни в чём не бывало продолжает: – Так что, ты можешь меня классифицировать?

Я сглотнул с усилием.

– В тебе определённо есть глубина, которую стоит исследовать.

– Хорошо. Пойду, скоро увидимся, – будто пожалев о своём поступке, проговорила Вера.

И она встала, забрала свои кастрюли, открыла дверь, шагнула на площадку.

– Пока.

Но в этот момент неожиданно открылась дверь лифта и оттуда вышел Максим.

Вера замерла. Из рук выпала ложка. Максим перевёл взгляд на меня, потом на Веру, складывая картину.

– Привет, – бросила она ему, замерев, словно забыв, как дышать.

– Спасибо, что помогли, – импровизируя, попытался выкрутиться я.

– Сосед наш – Паша. Паша – Максим. У Паши духовка сломалась. Помогла ему мясо запечь, – не растерялась и Вера.

Максим молча проследовал в их квартиру. Вера засеменила за ним. Двери закрылись.

Чуть позже я сел за работу, но всё никак не мог найти нужную мысль. Словно скотч. Я искал место, где нужно подковырнуть, чтобы размотать, всё крутил этот моток по кругу, не находя, за что зацепиться. В конце концов просто лёг на тахту. За стеной было тихо. Уставился в потолок, весь в трещинах и пятнах. Почему её поцелуй запомнился и откликнулся во мне больше, чем целая ночь с Катей? Запах. Доказано, что мы выбираем партнёра по запаху, даже сами того не понимая. И если ты пытаешься строить отношения с человеком, чей запах не нравится – это предприятие обречено на провал. Мы всего лишь обезьяны, наш мозг знает, выбирает и действует за нас – и никакой свободы воли. Раньше мне становилось грустно от таких мыслей, но, повзрослев, понял все преимущества такого положения: следовало доверять инстинктам, которые кажутся необдуманными решениями.

Я повторил несколько раз: делай, что можешь с тем, что имеешь, там, где ты есть. Не помню, чья это фраза, но она хоть немного, хоть на время упрощала реальность.

– Сергей Геннадьевич, доброе утро!

Я стою над Серёжей. Скелет, обтянутый кожей. Не шевелится. Если первые свои монологи я пытался думать, о чём говорить, то сейчас поток бессвязных мыслей и ассоциаций выливался на Серёжу в отчаянной попытке разбудить нужные нейроны, запустить механизм формирования связей.

– … не поехал к сестре на день рождения. Опять. Послал цветы и тупую открыточку. Потому что там отец. Вот как я должен был поступить? – Мои слова на секунды повисали в пустой палате, никак не трогая того, к кому были обращены. – Да, парень, хотел бы я увидеть тебя на ногах на улице. Знаешь, на улице хорошо. В парке скоро зашуршит листва… А ещё, знаешь, девушку бы тебе. Я сам был уверен, что обойдусь без них, а тут сразу две нарисовалось. Перспектива неясна: одна замужем и хороша, вторая трудоголик, карьеристка и божественна. Куда ветер подует?