– Ну, что у нас нового? – встретил я Валентину вопросом, сразу же настраивая её на деловой лад.

Однако эту женщину не так-то было просто загнать в определённые рамки поведения. Она присела у моего стола, закинув ногу на ногу, и с минуту поправляла на своей груди красивую брошку. Не иначе, как в театр собралась, подумал я. Насладившись вниманием мужчины, Валентина сказала:

– А что, Иван Иванович, дождусь ли я твоего приглашения в какое-нибудь приличное место?

– Ну, вот раскроем убийство – обязательно свожу тебя если не в ресторан, то в кафе-то уж точно! – пообещал я, раздумывая, с чего это вдруг она в таком игривом настроении.

– Вот это мило! – воскликнула Валентина и усмехнулась: – Ну, а если это убийство мы никогда не раскроем?

Корнеев, задремавший было поодаль на стуле, беспокойно встрепенулся и стал переводить тревожный взгляд с меня на Валентину. Слова женщины его напугали. А Валентина достала из сумочки пачку лёгких сигарет и закурила, изобразив на лице хитроумную мимическую игру, достойную легендарной Греты Гарбо, выпустила, играя ярко накрашенными губами, тонкую струйку дыма.

– Ну, а я вот не буду долго ждать и приглашаю тебя в оперный театр!

Да, подумал я, не хватало нам сейчас ещё по оперным театрам шастать! Валентина рассмеялась:

– По делу в театр. Конечно, по делу! А ты что подумал?

«Вот… провела!» – подосадовал я и криво улыбнулся. Встревоженный Корнеев успокоился и снова задремал. Валентина достала записную книжку. Полистала. Нашла нужную страницу.

– Вот, смотри, Иван Иванович! Интересная деталь. Среди артистов театра есть близкий друг Корнеева. Я думаю, очень близкий. Из-за него, а точнее, из-за неё и был разлад в семье Корнеевых. – Она оторвала взгляд от записной книжки и, словно изучая мою реакцию, сказала: – Семёнова Даша. Наш друг Корнеев был большой ценитель женских прелестей!

Эта фраза прозвучала у неё как хвала погибшему мужику.

– Ну, хорошо. Семёнова так Семёнова, – сказал я.

– Сегодня она в роли танцовщицы участвует в спектакле «Князь Игорь». О билетах я побеспокоилась заранее. Надо ведь не просто поговорить с ней, а посмотреть, что она из себя представляет. Верно?

– Верно, – согласился я, отдавая должное энергии молодой женщины. Признаюсь, у меня улучшилось настроение от перспективы провести с ней вечер.

– А в этой женщине определённо что-то есть! – Корнеев как никогда был оживлён. Он даже пританцовывал и подмигивал мне. – Вот теперь я спокоен. С таким опером дело пойдёт! Опер ведёт в оперный! Ура!

В театральном буфете мы выпили немного коньяка, чтобы уж совместить приятное с полезным, и отправились на свои места в партере наблюдать за Семеновой Дашей. Представление должно было уже начаться. Спектакль был превосходным. Коньяк, которым я угощал Валентину, хотя и был дорогой, едва тянул на три с минусом. Тем не менее спасибо Валентине – я хорошо провёл этот вечер; особенно мне понравились зажигательные половецкие пляски. Уж так они там отплясывали! Пыль на сцене столбом стояла. А в зрительном зале народ просто безумствовал. Хлопали, не жалея ладошек, кричали, вставая с места: «Браво!» Женщины кричали браво пискляво, как мышки, а мужчины – преувеличенно густым басом. Корнеев меня не отвлекал. Он делал вид, что пьёт вместе с нами коньяк, читал программку, уместившись где-то рядом в свободном кресле, и наблюдал в невесть откуда взявшийся у него бинокль за танцовщицами. Правда, Валентина не смогла показать мне, какая же из плясуний Даша Семёнова.

Побеседовать с Дашей мне пришлось только на следующий день, уже в своём кабинете. Она оказалась экстравагантной двадцатилетней девушкой. Высокая, стройная – выглядела выигрышно для танцовщицы. Одета Семёнова была в короткую чёрную юбку, тесную курточку и в чёрные колготки. На ногах блестели ослепительные белые кожаные сапожки на высоких каблуках. Волосы у Даши были светло-русые, распущенные до плеч. В кабинет она вошла смело и непринуждённо; поздоровалась со мной как со старым приятелем, придвинула стул ближе к столу – настолько, чтобы у меня оставалась возможность видеть её красивые коленки. Закинув ногу на ногу, без лишней суеты раскрыла сумочку и вытащила полулитровую пачку кефира.