– Никакая. Война помешала получить специальность и одновременно многому научила. Приходилось ремонтировать танки и боевые автомобили. Я у вас пока оставлю вещмешок? Схожу на станцию, узнаю насчёт работы. Утро – самое лучшее время, чтобы говорить с начальством.

– Это верно.

Здание станции было маленьким. Внутри располагалось три двери: в кассу и в кабинеты диспетчера и начальника станции. В последнем на повышенных тонах говорила девушка. Когда Ефим заглянул внутрь, она замолчала.

– О, служивый, проходи, садись, – сказал начальник и указал на стул.

– Андрей Иванович, я вам серьёзно говорю, если не найдёте второго диспетчера и техничку, я уволюсь. Не могу больше работать по двенадцать часов в сутки да ещё и полы мыть. Устала, понимаете? Ус-та-ла! А я ведь ещё молодая. Погулять хочу, на танцы съездить в райцентр, жениха найти, в конце-то концов!

– Оленька, потерпи. Найдём тебе и напарницу, и техничку, и жениха, – он засмеялся. – Вот, смотри, какой бравый солдат. Чем не жених? Вы женаты?

– Нет, – улыбнулся Ефим.

Ольга посмотрела на него оценивающим взглядом и слегка покраснела.

– Вы издеваетесь?! – крикнула она, заплакала и выбежала из кабинета.

– А что? Девка она – огонь! И специалист классный! Ну да, понимаю, молодая, устала. Но где я ей напарницу найду? После войны почти вся молодёжь в город подалась. А ты зачем в нашу глушь приехал? Как тебя зовут?

– Я Ефим Иванович Фадеев. У меня здесь жила бабушка Серафима Петровна. Думал у неё остановиться. Один я остался. Родителей фашисты расстреляли.

Он показал снимок всей своей семьи с бабушкой Серафимой.

– Да, война никого не обошла стороной. В каждой семье есть погибшие, – Андрей Иванович глубоко вздохнул. – Пойдёшь диспетчером на подмену? Ты же пришёл насчёт работы?

– Слесарем-ремонтником пойду, а диспетчером – нет.

– Отлично! Нам ремонтники позарез нужны. Завтра с утра и выходи на работу. Документы есть?

– А как же!

– Пройди в кассу. Там у нас в одном лице бухгалтер, кассир и начальник отдела кадров. Оформляйся. Подожди, а где ты собираешься жить? Дом Серафимы многодетная семья заняла.

– Они предлагают временно пожить у них.

– Ладно, присмотрим тебе пустой дом в посёлке. А ты приглядись к девке. Ольга живёт одна в большом доме. Родители-врачи на фронте погибли. И жильё тебе будет, и ей помощник в доме. Понимаешь, крестьянский дом без хозяина – сирота.

Выйдя из здания, Ефим увидел Ольгу, сидящую на скамейке, и подошёл к ней.

– Что сидишь? Думаешь, писать заявление об уходе или нет? Может, меня ждёшь? – и он громко рассмеялся.

– Ещё чего! Просто сижу, отдыхаю.

– Андрей Иванович сказал, что у тебя дом большой. Пустишь на постой? Не теснить же многодетную семью в бабушкином доме.

– Ты внук Серафимы Петровны? Что не объявлялся раньше? – с подозрением спросила она.

– Я в детстве с родителями приезжал из Польши.

– А на похороны? Мы думали, что она одинокая.

– Мою семью расстреляли потому, что они были евреями, а я с фашистской гадиной воевал.

– Расстреляли? И мать? Она же русская.

– Она любила отца и моих сестёр, поэтому разделила с ними участь.

– Ладно, пойдём. Потом расскажешь о себе. Где твои вещи?

Каждый день после работы Ефим занимался ремонтом дома Ольги Семёновны. Вместе с соседом дедом Егором починил кровлю и крыльцо, перебрал штакетники забора, построил просторную баню, в которой пахло сосной.

– Олёнок, давай проверим баньку. Я веники навязал. Истопить?

– Истопи, проверим. Я люблю париться, а ты?

– Ещё не знаю. Я в Польше жил в городе. Спасибо деду Егору, научил печь класть.

Дед Егор парил Ефима в жаркой бане ароматным берёзовым веником. После бани Ефим почувствовал лёгкость во всём теле и подумал: «Получилась чудо-банька!»