— Ох, Кэти. — Гектор сел перед девушкой на корточки, как и накануне, и коснулся кончиками пальцев её подбородка. Ободряюще улыбнулся, когда Кэт посмотрела на него, и мягко сказал: — Я не идеален, детка. Особенно в качестве жениха. Я ни капли не обиделся, тем более, что ты всё правильно сказала. И не обижусь, если ты передумаешь.

— Да я не к тому! — воскликнула Кэт, подаваясь вперёд, и обняла Гектора. Очень крепко, искренне и немного по-детски. — Я просто… Ох, да ты и сам всё понимаешь. Мне так хочется, чтобы ухаживали, дарили цветы и конфеты, как это делает Бен. Мне приятно.

— Я знаю, — дознаватель кивнул, поглаживая девушку по спине. — И мне приятно и радостно, когда ты чувствуешь себя счастливой и привлекательной. Неважно, с кем, со мной или с кем-то ещё.

— Вот! — она вздохнула. — А хочется, чтобы ты ревновал.

Дайд замер, пытаясь сдержать смех — не желал обижать Кэт. А засмеяться очень хотелось.

— Ох, детка. — Он погладил её по волосам, заплетённым в аккуратную косу. На конце красовался небольшой бант из ленточки вишневого цвета, и у Гектора вновь возникла ассоциация с маленькой девочкой. — Ревность — признак неуверенности в себе. А я в себе уверен. Вот и весь секрет.

«Ну да. Тогда какого демона ты ревнуешь Тайру?»

— Я знаю. Это глупо. Не обращай внимания, всё хорошо. Я просто… скучаю, наверное.

— Скучаешь… — Гектор задумчиво потеребил бант в косичке. — Давай завтра вечером перенесёмся к моим родителям и Урсуле?

— Да! — Кэт от радости даже чуть подпрыгнула. — А ты… тоже перенесёшься?

— Конечно.

Она посмотрела на него сияющими глазами, и Гектор отчётливо осознал: нет. Никогда в жизни он не сможет разорвать эту помолвку.

***

Проснувшись, Тайра прислушалась и удивлённо замерла, поняв, что проспала почти до девяти утра. Об этом ей сказали звуки за окном и температура воздуха, да и с кухни пахло не готовящимся завтраком, а съеденным.

«Всё-таки со мной происходит что-то странное, надо бы поговорить с отцом», — подумала Тайра, медленно поднимаясь с кровати. Она помнила: подобные недомогания, когда она мёрзла, теряла сознание от видений и постоянно плохо себя чувствовала, случались с ней всего несколько раз в жизни. И каждый раз они с отцом потом переезжали в другое место. «Тебе там будет лучше», — говорил Морган, и оказывался прав. Тайре действительно становилось лучше после этих переездов. Особенно ярко это ощущалось три года назад, когда они переехали в Тиль. Несколько дней перед этим девушка почти не могла дышать — от озноба грудь схватывало, и воздух с трудом проходил в лёгкие. Все мышцы сводило, ходить было безумно тяжело, и Тайра лежала в постели практически круглосуточно. Но сложнее всего было есть и пить — зубы стучали о чашки и тарелки, а еда вставала в горле комом. Сейчас ей всё-таки не настолько плохо.

Тайра закусила губу, подумав, что отец, наверное, захочет вновь куда-нибудь переехать, как все прошлые разы. Непонятно только, куда. Тиль был одним из нескольких посёлков, находящихся к Геенне ближе всего, и переезжать в другой бессмысленно, это ничего не даст.

«Но может, даст, если я выйду замуж за Риана?»

И об этом нужно бы поговорить с отцом. Хотя какой толк? Тайра и так прекрасно понимала, что ответ будет утвердительным, и неважно, чем руководствуется отец — он в любом случае знает лучше, а она сама плохо разбирается в подобных вещах. Если Морган уверен, что брак с Рианом поможет ей выздороветь — значит, так и есть.

Выздороветь Тайре хотелось. А вот замуж…

Когда девушка спустя несколько минут вышла из комнаты, оказалось, что отца дома уже нет — ушёл в посёлок к пациентам. Об этом сообщил Риан, которого Тайра обнаружила в мастерской.