— Ты мне приятен, — повторила Кэт, заливаясь краской до самой макушки.

В театр они попали за полчаса до начала спектакля. Гектор был доволен — как раз есть время, чтобы оглядеться. Хотя оглядываться здесь, в парадной зоне, особого смысла не было — понятно, что Виго убили не тут, да и вынести тело через вход для зрителей нереально. Только через чёрный вход, и не пользуясь пространственным лифтом — перенести подобным образом мёртвого человека невозможно, формула просто не сработает.

Но Гектор всё равно на всякий случай осматривался. Большой зал, куда вошли они с Кэт, можно было условно поделить на две зоны — слева находился гардероб, в котором сейчас почти не имелось вещей, всё же поздняя весна. Справа — диваны, туалеты и буфет. Все стены были завешены зеркалами, отчего казалось, что помещение гораздо шире и огромнее.

Наверх, на второй этаж, где был вход в зрительный зал, вели две лестницы, расходящиеся в разные стороны, как лепестки цветка. Витые поручни из серебристого металла — словно переплетённые ветви деревьев; ярко-алый ковёр с орнаментом, напоминающим летящие листья; и повсюду немагические светильники в форме подсвечников, усыпанные цветами и бабочками. Кэт то и дело охала, глядя по сторонам, но сильнее всего её впечатлила люстра — хрустальная, огромная и светящаяся, как солнце.

— А здесь роскошно, — выдохнула девушка, глядя наверх, и чуть не полетела носом вперёд. Гектор подхватил своего секретаря под руку и ответил:

— Неплохо, Кэти. Но независимо от того, насколько здесь роскошно, не надо размазывать себя по полу.

— Ладно, я постараюсь, — засмеялась она.

По коридорам второго этажа уже сновали будущие зрители, глазея на обстановку и портреты актёров и режиссёров театра — и нынешних, и почивших, — и Гектор с Кэт присоединились к остальным, шагая под руку вдоль стен. Девушка просто шла вперёд, но Дайд вёл её к конкретному месту — ко входу в служебные помещения. Разумеется, вход был не один — на втором этаже таких дверей на схеме Гектор насчитал целых три. Оттуда можно было попасть и в осветительскую, и на театральную кухню, и даже в гримёрные.

— Детка, — сказал дознаватель негромко, когда они с Кэт оказались рядом с нужной дверью, — я сейчас ненадолго тебя покину. Будь здесь, рассматривай портреты на стенах, жди меня и не волнуйся.

— Куда вы?.. — Она вцепилась в локоть Гектора. — Зачем?..

Дайд наклонился и произнёс почти ей в губы — со стороны это выглядело обыкновенным любовным воркованием:

— Я хочу посмотреть подсобные помещения. Если я приду сюда в своём настоящем облике, то работники театра всё за пять минут причешут и возможный компромат уберут. Лучше сейчас.

— Думаете, там открыто? — справедливо засомневалась Кэт. Гектор усмехнулся и наклонился ниже, к уху девушки, краем глаза замечая, как случайные прохожие отворачиваются, заметив их полуобъятия.

— Конечно, закрыто. Допуск по браслету связи. Но у меня он есть. — Это было не совсем правдой — родовая магия императора в браслете Гектора давала ему возможность открыть любую дверь без всякого допуска. — Не волнуйся, детка. Но если что-то случится — немедленно сигнализируй, хорошо?

— Да, разумеется…

Дайд выпрямился и, посмотрев в глаза бледной от переживаний Кэт, улыбнулся, отпустил девушку и быстрым шагом пошёл к служебной двери. Коснулся браслетом панели на стене, замок щёлкнул — и Гектор, распахнув дверь, шагнул внутрь.

Здесь, в отличие от коридора, по которому гуляли гости театра, было не слишком-то светло и совершенно непарадно — обычная служебная лестница. Неяркие светильники, никаких ковров, обычные деревянные перила и каменные ступени, ведущие вниз и вверх. Сам же коридор расходился вправо и влево, и Дайд помнил, что справа — вход в зрительный зал, осветительская, кладовая; а слева — гримёрные актёров, прачечная, грузовые лифты.