Я тоже встала, нас разделял только небольшой узкий столик.

– Давай, попробуй! Расскажи всем, как был одержим моими поисками десять лет! Как наконец нашёл и поселился рядом под одной крышей, как принимал участие в моей узкоспециализированной деятельности! Как возил на своей машине, как я провела ночь в твоей квартире! Как теперь ты боишься снова упустить меня из вида настолько, что приставил детектива!

– Всё было не так! – возмутился Войнич.

– Правда? А со стороны выглядит именно так!

Я устало вздохнула, споры с ним отнимали сил не меньше, чем лёгкий транс.

– Завтра утром я уеду, обещаю. Мне нужен всего один день.

– Зачем? Поймать привидение? Неужели ты в это веришь? Хотя у кого я спрашиваю… Ладно, чёрт с тобой! Чтобы завтра тебя здесь не было!

На прощание он ещё раз опалил меня сердитым взглядом, аки дракон пламенем, и размашисто зашагал прочь.

Я окликнула, почему-то не хотелось последнее слово оставлять за ним. Он неохотно обернулся:

– Чего тебе?

– Ты говорил, моё сходство с отцом сразу бросается в глаза, но ни твоя сестра, ни Жаклин его не заметили.

– Нике было четыре года, когда… Она, естественно, не углублялась в подробности, а у Жаклин своя жизнь.

– Дело не в этом, просто они живут настоящим, а ты безнадёжно застрял в прошлом и потому так отчаянно за меня цепляешься.

От горьких сожалений о том, что слово не воробей, меня спасло лишь появление раздражённой Светы, уставшей ждать пропавшего водителя.

Чёрный джип уехал, увозя троих пассажиров, а неприятный осадок остался. Умом я понимала, что к трагедии, случившейся в семье брата и сестры, никакого отношения не имею, и всё же внутри что-то неприятно сжималось от нелогичного, необоснованного и мерзкого чувства вины.

Чтобы отвлечься, я вернулась к Инге. Мы позавтракали в её комнате и отправились к Дарине.

Оказавшись по ту сторону ворот, я, признаться, испытала заметное облегчение. Свобода! Правда, и здесь условная.

Выстроившиеся в аккуратные ряды великолепные новые коттеджи смотрелись более чем эффектно, но высоченные стены, за которыми они прятались, опять вызвали ассоциации с крепостью и тюрьмой.

На противоположной стороне улицы между парой таких коттеджей расположился не уступающий им по объёму торговый комплекс. Среди многочисленных магазинов и салонов с яркими цветными вывесками скромный магазинчик Дарины «Чёрный кот» сразу бросался в глаза мрачным оформлением в готическом стиле.

Мы переступили порог и оказались в небольшом помещении, где царил искусственно созданный с помощью тёмных занавесей полумрак. На многочисленных стеллажах и полочках горели свечи, выхватывая из него пучки сухих трав, хрустальные шары, клетки с живыми воронами и крысами, связки лисьих и кроличьих лапок, колоды карт и обереги, украшенные руническими знаками.

За прилавком, уставленным аналогичными товарами, сидела и разгадывала сканворд темноволосая девушка примерно моего возраста. Её чёрное платье и такого же цвета тени идеально вписывались в окружающую обстановку.

Когда за нами захлопнулась входная дверь, прикреплённая к ней фигурка Бабы-яги, восседающей на помеле, засветилась ядовито-зелёным светом и наполнила помещение демоническим хохотом.

Инга вздрогнула, хотя и бывала тут раньше, даже я была впечатлена и не удержалась от искреннего комментария:

– Как здесь здорово!

Девушка оторвалась от сканворда:

– Привет. Нравится?

– Очень! Только я бы вон на ту полку ещё пару черепов и заспиртованных органов добавила.

Брюнетка усмехнулась и сообщила:

– Черепа разобрали, а заспиртованные органы сейчас не в цене – всем свежие подавай. У меня есть сердце чёрного петуха, если нужно.