Только Вритья ему не поддался! И призвавши силы Мистраля, он изрыгнул жаркое пламя! И спалил тому Змею златые крыла, то его победа была!

Выступал тогда и бог Ильм Купалень, и натягивал лук разрывчат. Как натягивал его – приговаривал:

– Полети-ка, Сварожья калёна стрела, попади ты ни в море, ни дракону в крыло! Ты лети к Змеиному острову, попади богу Валье в чело!

Только Валья не стал ждать калёну стрелу! Силы камня Мистраля призвал и стрелу Сварожью заклял:

– Слушай ты, Сварожья калёна стрела! Повернись-ка обратно заклятьем Мистраля, это говорит тебе Валья! Попади-ка в грудь Ильма Кресеня!

И тотчас стрела повернула от Змеиного острова Вальи, к кораблю полетела обратно. Мачту с корабля она сбила, Ильма Кресеня поразила!

Ильм Купалень бросился к брату и немного лишь не успел, защитить его не сумел…

Как увидела то Алинушка, так с высокой скалы бросалася – с криком жалостным в море с кручи, словно молния из-под тучи…

И как тут над Змеиным островом тучи грозовые сбиралися. И явился в клубящихся тучах сам великий Дый Громовержец. Только пал бог Ильм Кресень от той стрелы, захватил его трон и обрёл его власть сын Седуни и Змея Чёрного!

И метал Дый стрелы громовые во тот Сокол-корабль братьев Ильмов – и разбил его он на щепочки! Сам Купалень едва в волнах спасся, и ушёл на дощечке по морюшку – на поломанном весле и на рваном парусе…

И вскричал бог Дый в чёрных тучах:

– Как Ильм Кресень и Ильм Купалень по морям всё шли – величалися! Силою своей похвалялися, что сильней они Дыя с Вием! И стрелу Ильм Кресень пускал, Вию глаз стрелой выбивал! А теперь он сам поражён стрелой и нашёл в сих водах покой!

Как узрела то Лина Златогласка, тут же бросилась в волны пенные и русалкою обернулась, но с Купальнем всё ж разминулась… Вритья-змей её изловил и в хрустальный ларец посадил!

Как тут Дый направил стрелу громовую во Змеиный остров, в терем Вальи и Вритьи.

– За измену я покараю вас! Силу всех богов призову сейчас! Вам не быть владыками камня желаний, мы избавим мир от страданий!

И явился Дый в Сваргу Вышнюю к дочери своей Диве Дивной и к Перунушке Громовержцу. И призвал их на бой с сыновьями Даны в тот великий Перунов-день!

И откликнулись тотчас Дива с Перуном на призывный клич Дыя-батюшки. И явились над морюшком Чёрным как в той битве со Чёрноморцем!

И тогда боги Валья и Вритья прочь бежали от силы Сварги! Унеслись они в море Видений и Снов, где над ними простёрся покров…

…Ой, как тут по морюшку Чёрному – плавала Алина-лебёдушка. Плавала она – слёзно плакала. А как плакала-рыдала – Дыя-батюшку упрекала:

– Ты почто, Орёл неразумный, разбивал лебединые стаи? Поразил корабль лады милого, разорил гнездо лебединое?

Отвечал Орёл – белой Лебеди:

– Ой, Алинушка, лебедь белая! За меня ты была просватана! Но просватана, да не выдана! Подымись ко мне с синя морюшка – стань опять для меня невестой!

– Ой, не быть мне твоею, великий Дый, ты не станешь отцом нашим детушкам! Я навеки супруга Кресеня, и отныне птица рассветная – с пёрышками золочёными, Алконостом наречённая!

И тогда пожалел их Всевышний, стали Ильм и Алинушка – парою птичьей. И теперь судьбе непокорны, Ильм с Алиною – птицы вновь! Смерть саму попрала любовь!..

Как тут Ильм Купалень на досочке шаткой от перунов, громов и молний, в море бурном едва уходил, и ко острову Березани ветер доску его приносил.

Как на острове том Березани жили ветры – Стрибожьи внуки, те что по морю гуляя, воя на все голоса, – разбивали корабли, рвали паруса… Их обломки весь берег усеивали, вот лежит корма, а там руль и киль, рядом мачта-грот и разбитый борт.