Пёше в монографии, посвященной спорному вопросу [25], первый выдвинул вперед антропологический принцип, который впоследствии развил Пенка. Он утверждал, что антропология и археология должны дополнить и исправить заключения филологии.

Он поставил на вид, как это сделал раньше его Брока, что могут быть арийские языки, но арийской расы совсем не существует, что язык имеет мало значения при изучении рас; притом арийскими языками говорили расы совсем различные друг от друга, из которых одна, раса германская, отличающаяся своим высоким ростом, голубыми глазами, белой кожей, обильной бородой и долихокефалическим черепом, может иметь претензию быть представительницей чистых арийцев, как по крови, так и по языку. Пёше отожествил эту расу с той, скелеты которой найдены были в расположенных рядами могильниках Южной Германии, и утверждал, что она существовала в Европе со времен неолитического периода. Это доказательство было дискредитировано его не получившей одобрения антропологов теорией, гласившей, что арийская раса возникла в большом болоте Рокитно, между Припятью, Березиной и Днепром. В этой-то стране, где отсутствие пигмента, или альбинизм, встречается очень часто, он и помещает начало белокурой и белой расы. В этом болоте, думает он, обитали в жилищах, построенных на сваях, народы, которые позже распространились до швейцарских озер и долины По. Архаический характер литовского языка расположил его видеть в литовцах, соседних с болотом Рокитно, остатки этой первоначальной расы.

Очевидным возражением против этой теории служит то, что болото Рокитно недостаточно обширно, чтобы быть колыбелью расы столь многочисленной, и что атлетическая и энергическая раса, какой были арийцы, превосходящая жизненной силой все другие народы, вряд ли могла получить начало в нездоровой местности, где условия существования ослабляют; притом болезненный альбинос, с волосами мочального цвета, какие встречаются в болотах Рокитно, ни в чем не походит на тип арийца с рыжими волосами, с белым и румяным лицом, с могучим и здоровым видом. Более того, существуют основательные причины предполагать, что первобытные арийцы были пастухами, ведшими кочевую жизнь, а этот род существования невозможен в болотах Рокитно.

Два года спустя к европейской гипотезе присоединился Линденшмидт, который считает, что мы должны отказаться от мысли об арийском переселении, шедшем с Востока, как от старой утопии, вышедшей из исторических преданий [26]. Он доходит до заключения, что общий словарь первобытных арийцев не носит характера специально восточного, и подобно Бенфею думает, что отсутствие первобытных арийских наименований для слона и верблюда, льва и тигра представляет сильный аргумент против азиатского происхождения. Он оспаривает также, хорошо подобранными примерами, теорию Гена о том, что направление завоеваний и переселений следовало всегда движению солнца, с востока на запад.

Он утверждает, что жизненная энергия и сила распространения арийцев единственны в своем роде. Они долговечны и обладают большой мускульной силой; поэтому невероятно, чтобы колыбель столь великой, могучей и энергичной расы была в Азии, где, насколько мы можем констатировать, не развивалось физических способностей. По его мнению, пример готов, скандинавов, норманнов, шотландцев, англичан, немцев и датчан, завоевавших Юг, колонизировавших Америку и покоривших обширные пространства в Азии, показывает нам, что именно в Северной Европе найдем мы в их наибольшем развитии признаки энергической расы арийцев. Область, где эти характеристические признаки получили наибольшее развитие, и будет, по всей вероятности, той, где раса получила свое начало.