На это можно возразить – если уж необходимо возражать на чистую риторику, – что если Чингисхан шел из Бактрианы в Европу, то до него Александр шел из Европы к Бактриане; что если Тамерлан вел свои армии в Галатию, то есть к западу, то сами галаты пришли из Галлии для того, чтобы поселиться на Востоке, в Галатии; что если германцы и славяне когда-то раздвигали свои пределы к западу, то в настоящее время уже много веков они раздвигают их к востоку.

Но что лучше всего указывает на логическую слабость азиатской гипотезы, так это тот факт, что даже столь искусный защитник, как Ген, принужден был выставлять на вид такие слабые аналогии в качестве солидного доказательства.

Самый сильный из аргументов, который был выставлен в пользу азиатского происхождения арийцев, есть, может быть, тот, который Гоммель, Делич и Кремер извлекли из некоторых первичных соотношений, предполагаемых между арийскими и семитическими языками. Можно допустить, что семиты возникли в Азии; и, если бы можно было доказать основное сходство между языками арийскими и семитскими, то были бы основания предполагать, что колыбели двух рас находились в соседних областях.

Гоммель приводит шесть слов, которые, как он думает, устанавливают это первоначальное соотношение. Но шести слов недостаточно для того, чтобы служить основанием теорий. Фонетические сходства могут быть случайными, или же эти слова могут быть заимствованными, занесенными финикийской торговлей. Так это было, вероятно, относительно названий серебра, золота и вина; есть основание думать, как мы это покажем далее, что они были неизвестны первобытным арийцам.

Делич идет дальше. Он утверждает, что им отожествлено до сотни корней семитических с корнями арийскими. Но даже если бы эти отожествления и были приняты, то это было бы недостаточно, так как нужно было бы иметь возможность указать на аналогию в элементах образования грамматики; а всеми признано, что в деле грамматической конструкции семитические и арийские языки разнятся существенно. Сходство некоторых первоначальных глагольных корней может быть с вероятностью объяснено иначе. Народы, говорящие на арийских языках, не все принадлежат к арийской расе. Ниже будет показано, что средиземная раса Южной Европы была, по всей вероятности, берберской или хамитской. Вообще допускают древнюю связь между семитской и хамитской семьями, и имеются многочисленные глагольные корни, которые кажутся общими для языков хамитического и семитического. Если южные арийцы суть не что иное, как арианизованные хамиты, то было бы легко объяснить рядом с существенными различиями между грамматиками арийской и семитической некоторые совпадения между семитическими и арийскими корнями. Вопреки противникам, а может быть, в силу слабости их возражений, новое учение продолжало приобретать приверженцев. В 1873 году Фридрих Мюллер признал силу аргументов в пользу европейского происхождения, которые Бенфей и Гейгер извлекли из имен растений и животных, общих арийским языкам.

В то же время Шпигель возражал также против доказательств, извлеченных из преданий Авесты, и указывал на невозможность верить, чтобы область столь высокая, столь бесплодная, столь негостеприимная, как Памирское плато, могла бы произвести те большие массы людей, которые предполагаются теорией арийских переселений, или допустить, что эти толпы исчезли, не оставив после себя следов; и он объявляет, что разделяет мнение о том, что колыбель арийцев должна находиться в Европе между 45° и 60° градусами широты.

Эта страна, говорит он, представляет почву, хорошо приспособленную к развитию первобытной арийской расы. Здесь мы находим пространство, достаточное для их распространения к востоку и к западу, распространения, в котором переселения в тесном смысле этого слова играли роль весьма незначительную. Арийская раса, продолжает он, должна была распространяться постоянно, захватывая другие расы, поглощение которых произвело диалектические различия, которые при помощи географического разлучения и отсутствия литературы с течением времени образовали мало-помалу отдельные языки. Никогда не было выражено для объяснения происхождения арийского языка теории более рациональной, чем та, которую высказал Шпигель.