– Взять дриаду няней? Зачем? – удивилась Альта. – Как она могла тебя воспитать, чему научить? Они даже читать не умеют, о городах ничего не знают!

– Она научила меня слушать лес, – с грустной улыбкой объяснил я. – Ты, как летающая, не вполне понимаешь это. Леса нашего графства – это деревья в три обхвата и высотой в сто локтей. Между них иногда не пройдешь кроме как по звериной тропе или по горному ручью. И звери у нас в лесах водятся нешуточные. Если бы не Ленеле – так её звали – я бы постоянно терялся в своем собственном Верхнем лесу, не чуял бы издали опасных зверей. Не умел бы разговаривать с деревьями. Не видел бы весенних праздников живого леса. А сейчас я чувствую себя в лесу… не как эльф, конечно, но похоже. Совет был хорош.

Я задумался, вспоминая наши походы с Ленеле в лес, когда она учила меня находить съедобные растения и беличьи запасы, приманивать птиц, понимать их 'разговор', говорить змеям, что я для них неопасен… Альта с участием смотрела на мое лицо, понимая, что я сейчас в прошлом. Там я пятилетним весело бежал по лесной траве, отгоняя голосом незнакомых змей, приветствуя удивленную лисицу под деревом, и лесные цветы открывались впереди, и птицы пели мне, не боясь человека. А сзади, будто не ступая на траву ногами, скользила смеющаяся Ленеле в светло-зеленом платье непонятной формы, тонкая, гибкая, неизвестно как не отстававшая от быстрого меня…

Я вздохнул, и вдруг вспомнил:

– Кстати, ты не знаешь, от кого беременеют дриады? Когда я видел Ленеле в лесу, она была уже толстая, словно у нее должно быть четверо или пятеро детей. Никогда не ожидал увидеть беременных дриад, и даже не знал, что это возможно. Маленьким я об этом не задумывался, потом счител, что они от деревьев, а сейчас и спросить не у кого. Насколько я знаю, никаких дриад мужского пола у нас в лесу нет.

– Не знаю, – пожала плечами Альта. – Надо будет спросить у учителя. Я девушка горная, с жизнью леса не очень знакома, и ты сам знаешь, как лесная нечисть скрытна. Кто-то говорил мне когда-то в шутку, что дриады – это женщины леших, но не уверена.

– Так что, старуха шарахнула амулетом нашего лешего, выгнала из леса и забрала у него весь гарем? – вдруг сообразил я. – Да она кто, пират морской, что ли?!

– Не знаю, – ответила в целом равнодушная к лесам Альта. – Да, жалко, что воспоминания о няне-дриаде у тебя кончаются не очень хорошо.

Она опять задумалась о чем-то, затем вдруг сказала:

– Я хочу сказать тебе кое-что по секрету. Давай зайдем за колонну, туда где висит портьера.

Заинтригованный, я пошел за ней. Убедившись, что нас никто не видит, Альта повернулась ко мне, взяла за руку, и…

(Я напрягся, ожидая известия об опасности или открытия какой-то тайны)

… и сказала каким-то несвойственным ей тягучим, нежным голосом:

– Ты не хочешь ни о чем меня спросить?

Я уставился на нее, пораженный такой манерой разговаривать, затем пришел в себя.

– Хочу. Скажи, почему ты берешь меня с собой в полеты? Насколько я знаю, драконы этого никогда не делают.

– А тебе нравятся наш полеты? – шепнула она.

– Полеты с тобой просто потрясают, – вздохнул я, и это была чистая правда. Ничего лучше я еще в жизни не испытывал, как нестись, сидя на шее Альты между огромными, мерно взмахивавшими крыльями, над лежащими далеко внизу ущельями и горными лугами, пролетать сквозь сырые белые облака, похожие на горные туманы, лететь навстречу красному пламени заката…

– Ты спрашиваешь, почему я беру тебя с собой наверх в небо? – таким же нежным голосом тихо протянула Альта.

– Да, почему? Ведь никто даже и подумать не может о такой чести – подняться вверх с драконом, на его крыльях!