Я с удивлением посмотрел на Альту. Мы знали друг друга уже лет восемь, и каждый год проводили вместе несколько лун, изучая точные науки с нашим домашним учителем или грамматику и религию – в церковной школе с другими дворянскими детьми, как приказывал мне отец. Мы зубрили молитвы, изучали религиозные трактаты, пели хором священные гимны – и все это она, не являвшаяся человеком и имевшая совершенно других богов, делала с полным спокойствием, и никогда не выходила из себя.

Я вдруг вспомнил, глядя на Альту, как в первый день школы, когда в классе Книг пророков Богини Судьбы один из учеников, не зная, кто она такая, начал издеваться над её неподвижным лицом и безучастным поведением. Я тогда так удивился его наглости, что даже не успел въехать собрату по дворянству в ухо, а когда пришел в себя и развернулся – было поздно: Альта безо всякого волнения подняла за пояс нахала и широко открыла рот. Само собой, полюбовавшись полным набором острейших зубов, которые каждый молодой дракон имеет даже в человеческом обличье, наш соученик наконец-то понял, с кем имеет дело. Он позеленел и начал, трясясь, извиняться – а девушка даже не хихикнула.

Сейчас же она проявляла нешуточное для неё беспокойство по поводу стычки со старой дриадой.

Такой я Альту ещё не видел.

– А ты откуда знаешь про перестрелку с браконьерами в прошлую луну? – с удивлением спросил я. – Мы там ухлопали человек пять, и потому старались не сообщать об этой истории в газету графства.

– Да так, знаешь, я иногда интересуюсь, как ты здесь живешь, – как-то неопределенно сказала девушка. – Я знаю, что от нас к вам ничего не доходит, а вот к нам от вас кое-сто просачивается. Кстати, твой папа сообщил моему по амулету пять дней назад, что у тебя были трения с дриадами, но подробностей я не знаю. Расскажи мне, пожалуйста.

– С удовольствием! – сказал я и подробно посвятил ее во все детали происшествия со старухой-дриадой. Альта слушала очень внимательно, а затем сказала твердым тоном:

– Напомни мне, пожалуйста, чтобы я оставила защитный амулет моей выделки твоему егерю. Нура – это такой молодой и худой? Я помню его. Думаю, он заслужил драконий подарок.

– Но драконьи амулеты – очень дорогая вещь, – сказал я.

– Не для меня, я сама ведь их делаю, – спокойно сказала Альта. – И потом, он бывает с тобой в опасных местах, и ему нужна защита. И вообще, он заслужил. Я благодарна ему, ведь без него тебе было бы, возможно опаснее в лесу.

Я почесал в затылке, вспомнив, что раньше в столице старинные драконьи охранительные амулеты могли стоить десятки тысяч золотых за надежность, но их уже лет сто не было на рынке, а она немного помолчала, и затем сказала:

– Ах, если бы я была там вместо эльфов, то бы сожгла всех дриад без разговоров. Угрожать тебе? Да ещё в твоем лесу? Они бы не ушли так просто.

Тут Альта вдруг замолчала и призадумалась, словно планируя что-то вроде огневого налета на лес с воздуха, или чего-нибудь похуже в духе драконов.

– Собственно, это я был за то, чтобы они ушли живыми, – смущенно сказал я. – Видишь ли, все они были беременные. Старуха повела их на роды, может, поэтому и спятила. И потом… Там была одна знакомая дриада.

– Твоя любовница? – отвлекшись от дум, с интересом спросила юная и потому малоопытная в любовных делах Альта. – Ты спал с дриадой?! Ну, уж лучше бы ты с моей кузиной Санерис закрутил, она хоть живая и с горячей кровью! Дриада – это же как цветы, или трава!

– Нет-нет, – поспешно уклонился я от странного подозрения. – Просто… она была одной из моих нянь, с пяти до десяти лет возраста. Эльфы посоветовали взять. Ты должна помнить её в человеческой форме.