Напрасно он пытался убедить бабушку, что учеба в адвокатской конторе тут ни при чем. Всем известно: важная должность досталась ему исключительно благодаря подвешенному языку и острому нюху. А чему ещё он мог научиться там, где обучают выуживать из любого дела выгоду? Как по мне, все законники одинаковые – одни сделки да полезные связи на уме. Высокий, атлетического сложения, с врожденной элегантностью и легким акцентом. Невооруженным глазом видно, с каким удовольствием новоявленный инспектор играл роль неотразимого щеголя. При всех его недостатках я не могла не отметить несколько неоспоримых достоинств. Он вел отменную авторскую колонку «Шоколадный поцелуй» в кулинарном путеводителе «Рецепты королевства Чародара» и написал довольно увлекательную книгу о магических зельях, приправах и ядах! Правда, доходили до нас слухи, что пишет не он, а под его именем работает одаренная, но на редкость скромная Элизабет Лав – автор исторических романов. Но… утверждать не берусь, сама не видела.

Так вот, после того как колдун Армелиус Остролист отписал бабушке Флоре свою лавку, к нам и зачастил с визитами этот одаренный и перспективный инспектор магии. Однажды за чаем в нашем тесном семейном кругу он привязался к нашей родительнице как банный лист: «Продай!» Бабуле нашей палец в рот не клади – женихастому инспектору доходчиво объяснила: если не отстанет со своими грязными предложениями – пусть попрощается с нашей Октябринкой. Видали мы таких: богатых и знаменитых!

Как по мне, продала бы развалюху – и дело с концом. Но бабушка была непреклонна. Неизвестно, что заставило предприимчивого дельца поумерить пыл, но больше с просьбой продать лавку он не обращался. Как и в отношениях с сестрой дальше стадии «теплых визитов» не продвинулся. Но, что удивительно, и не пропал совсем – все так же навещал сестру по два-три раза в неделю. Превратился в эдакую добавку к обеду. Его шляпа стала такой привычной принадлежностью холла, а домашние едва не сходили с ума, угадывая дату свадьбы.

В первую очередь тишина в любовных отношениях сестры не давала покоя Бруснике. Она то и дело с апломбом и нескрываемым намеком оповещала за обедами о громких светских бракосочетаниях. Господин Дюмон же делал вид, что его эти новости мало касаются. Бабушка хранила молчание. А сама Октябринка была уверена, что девице не стоит показывать настойчивость, и вела себя как восторженная ду… В общем, ещё и нас стыдила за беспардонность. Потому что женщинам не всегда дано понять, отчего случается задержка с официальным предложением. Наверняка господин Дюмон озабочен накоплением их будущего совместного капитала… А вмешиваться в мужские серьезные дела да еще торопить свадьбу – сверх невоспитанности.

Если Октябринка так считала, то, возможно, оно так и было. Ну в самом деле, не из-за скучной же Брусники или невзрачной егозы меня наносил визиты господин Дюмон!

А кормилица наша знала, чем пугала!

На среднюю сестру красавицу стали рано заглядываться. Бабушка усекла этот момент и неимущую бедноту разве что дубинкой от внучки не отгоняла. С Брусникой повезло меньше, но она брала, как бабушка говорила, рассудительностью. В семье считали, что стоит ей найти «ровню по разуму», так сразу и замуж выйдет.

Что касается меня, младшей из Крокембушей, то мало того что не красавица, так еще и строптивая бестия. Ну разве девице, одаренной умственной щедростью, могла бы прийти в голову мысль отказаться от замужества? И не просто послать лесом сына булочника в девятом поколении, когда тот в прошлом месяце беспардонно завалился свататься, а вот прямо заявить: «Навеки останусь в девах!»