– В таком случае у меня складываются очень нехорошие предчувствия относительно Корзинина.

– Вот ты его уже и не называешь Вовчиком и моим мужем. Это похвально.

– Это прискорбно и жутко, я кое о чем догадываюсь. – Катя отвернулась от своей тюремщицы, чтобы скрыть происходящую в ней борьбу жалости к самой себе и зарождающуюся ненависть к низким людям, заточивших ее в клетку.

Алевтина не мешала девушке горевать, обладая даром психолога, ждала естественного успокоения, которое последовало через несколько минут, и было более глубокое и непринужденное, если бы она расточала словеса соболезнования.

– Милашка, твой Корзинин такая же алчная пакость, как и мой любовник Димка. Только они разного масштаба. Чем масштаб крупнее, тем гнуснее и изощреннее поступки. Твой любовник тебя просто продал за большие деньги. Но человек должен радоваться жизни и в часы благополучия, и в минуты несчастья, потому что он продолжает жить. Заруби это себе на носу.

Катя зажмурилась от удара. Это был нокаут. Воздуха не хватало, если шевельнешься, задохнешься. Но нокаут пройдет, она это знала. И он прошел. Странно, готовность умереть, как несколько дней назад, не появилась, напротив, озарение правдой заставляло жить, бороться и отомстить. За подлость, за надругательство над святым чувством, за будущее над ней насилие. Пауза молчания затягивалась. Катя не смотрела на Алевтину, но почувствовала, как той не терпится услышать реакцию на свое сообщение.

– Ваша цель – подготовить меня к встрече с Алитетом? – наконец ледяным голосом спросила Катя.

– Да, я не скрываю этого. Как ты можешь отдаться другому мужчине, любя первого? Но поверь, я сказала правду. Никакого похищения не было. Все сделано с согласия и по предложению Корзинина. Уж я знаю этого субчика, его жадность, когда его обслуживала. – Алевтина увидела, как дрогнули побледневшие губы девушки, пересохшие от зноя ошеломляющей правды, как расширились в негодовании зрачки – характерный признак ярости и душевной боли и с расчетом делового игрока добавила. – Я скажу больше: чтобы усыпить бдительность твоей мамы и предотвратить немедленные розыски, отсюда будут ежемесячно уходить денежные переводы на ее адрес от любимой дочери с самыми разными приписками. Например, мамочка, не волнуйся, я работаю по контракту, целую, и так далее.

– Неужели я действительно дорого стою? – в ужасе спросила саму себя Катя.

– Стоишь. Твоя красота пленит многих толстосумов. Твой безупречный стан, как у леди Гамильтон, захотят обнять многие отцы города. Ты уже пленила Алитета. Потому, скажу тебе по строгому секрету, он оставляет тебя пока для себя. Ты будешь играть в казино, но в ином принадлежать только ему. Это твоя удача. Воспользуйся ею.

– Да, сети расставлены хитро и по-азиатски коварно, – тихо проговорила Катя и задумалась.

Облик человека не каждому дает право называться человеком, дикое его состояние привлекательнее в оценке его человечности, поскольку поступки диктуются необходимостью выживания и предсказуемы. Цивилизованный варвар непредсказуем и готов вырастить термоядерного комара, чтобы извлечь из него барыш, вплоть до уничтожения своего конкурента при помощи этого насекомого. Тем не менее человек всегда творец своего образа – привлекательного или отталкивающего. Крокодилова пасть или зев райской птахи одинаково требуют пищи. Борьба – малая или великая – все равно требует мужества и силы. «Мне предстоит борьба не только с противниками, но с собой. Одержу ли победу?» – вопрошала себя Катя.

– Надеюсь, ты поняла, что помощи ждать пока неоткуда, – прервала размышления девушки Алевтина. – Мама твоя временно нейтрализована. По контракту ты выйдешь отсюда через пять лет, за это время хитрецы что-нибудь придумают. У них большие возможности. Сейчас в России так много самоубийств от горя…