– Не хотелось бы, но если по-другому не получается… – он щёлкнул замком ремня и, отводя руку, (намеренно ли, случайно ли) слегка коснулся её бедра, отчего девушка снова вздрогнула. – А впрочем… посмотрим… – Макс снова задержался взглядом на лице Евы, а потом, наконец перестав над ней нависать, захлопнул дверцу.

Когда он сел на водительское место и завёл мотор, в машине повисла напряжённая тишина. Огоньки на приборной доске весело посвёркивали, и девушка предпочитала смотреть на них или на дорогу, но только не на своего спутника. Евангелина молчала, не решаясь начать разговор, мужчина на соседнем сидении тоже не спешил прерывать молчание до тех самых пор, пока они не подъехали к бывшему особняку Ланских.

– Ну что, добро пожаловать домой, Ева, – Максим притормозил у входа.

– Это больше не мой дом, – слова дались тяжело, хотя от правды никуда не деться.

– Только в твоих силах сделать так, чтобы он снова стал твоим… – не дожидаясь её ответа, мужчина обошёл машину и распахнул перед ней дверцу, хотя к ним уже спешил один из охранников. – Прошу, – и отвесил ещё один шутовской поклон.

Ева отказалась от его протянутой руки и вылезла из машины самостоятельно. На глаза непроизвольно набежали слёзы. Вот он – дом, в котором она провела столько лет и который теперь не может называть своим. На этом крылечке с витой решёткой когда-то споткнулась и порвала колготки, из-за чего влетело её телохранителю, что не успел этого предотвратить. А вон там, в беседке, ей нравилось зачитываться книгами в свободное от основных занятий время.

Честно говоря, Ева меньше всего желала оказаться наедине с Державиным, поэтому надеялась, что он не пойдёт с ней в комнату. Она этого боялась и готова была идти в компании кого угодно из охранников, только бы не с Максимом. Но тот, видимо, считал иначе, потому что решил сопровождать её собственной персоной, а потом ещё и ввалился вслед за ней в спальню, не дав побыть наедине с родными сердцу вещичками и спокойно проститься с теми из них, которые не получится забрать с собой.

Державин, прислонившись плечом к косяку двери, наблюдал, как Ева собирает вещи, и ей от этого пристального внимания было до безумия неуютно. Когда дело дошло до сбора нижнего белья, она, смутившись, попросила его отвернуться, однако он и не подумал этого сделать, наоборот, оценивающе глянул на бюстгальтер, который Ева держала руке, и одобрительно хмыкнул:

– Значит, таки без подкладок… Это хорошо, я люблю всё натуральное.

Не зная, как реагировать на это явно провокационное высказывание и всё сильнее сгорая со стыда, она наугад схватила сразу несколько пар белья и быстро сунула в чемодан, куда уже отправился злополучный бюстгальтер и два его кружевных брата. Следом отправились капроновые колготки.

– А чулки ты не носишь? – не оставил без внимания ситуацию Максим. – Жаль, я бы на это посмотрел…

– Найди себе девушку и смотри на неё сколько хочешь, – пробурчала Евангелина сквозь зубы, складывая носки.

– Я как раз этим и занимаюсь, – ухмыльнулся он. – Уже нашёл и любуюсь вдоволь…

«Ух, дать бы ему по наглой физиономии!»

Все эти игривые разговорчики… Ева видела, что Макс специально её провоцирует, но в очередной раз задумалась, зачем он это делает. Поиздеваться хочет? Унизить? Выместить обиду за то, что когда-то отказала и невольно выставила на посмешище? Ну да, тогда, на балу, он говорил о «расплате». Значит, всё же изощрённая и хорошо продуманная месть. Выходит, все эти годы он планировал поквитаться?! Другими словами, именно она, Евангелина, виновата в разорении отца, его болезни, их теперешней нищете и приобретении такого врага, как семья Державиных?