Отвернувшись и сморгнув слёзы, девушка посмотрела на другую посетительницу: дряхленькую старушку, которая держала за руку лежащего на койке ещё более дряхлого старичка. И Евангелине вдруг подумалось, как здорово прожить с тем, кого ты любишь, до самой старости и поддерживать друг дружку и в болезни, и в здравии. Вот бы и ей так: встретить СВОЕГО человека, который поможет, а не подставит подножку, поддержит, а не оттолкнёт... и кого самой захочется поддержать в ответ. И чтобы без взаимных подозрений, беспочвенной ревности, измен или разводов, но зато с детьми, совместным отдыхом и...

Завибрировавший телефон прервал поток неуместных мечтаний. Ева выскользнула в коридор и ответила на звонок из ресторана, куда намеревалась сегодня попытаться устроиться официанткой. Её ждали к трём часам, а это значит, что нужно поторопиться: на обеденное время она договорилась с двумя магазинами, чтобы пораздавать листовки.

Вернувшись в палату интенсивной терапии, Ева легонько погладила руку отца. Хотя бы просто для того, чтобы убедиться: он жив. Приобняв ударившуюся в слёзы маму, она увела её в коридор, усадила на скамью и дала бутылочку с водой, которую купила в аптеке. Пока мама пила, девушка продолжала её обнимать и поглаживать, приговаривая, что всё будет хорошо.

– Мам, я приеду вечером, а сейчас попробую заработать немного денег... Вот, – Ева вложила в руку матери несколько купюр, которые получила утром от Кирилла, – сходи днём в буфет (он на первом этаже) и пообедай.

– Ева, ну как я могу думать о еде, когда Андрюшенька в таком состоянии?! – воскликнула та.

– А разве ты чем-то сможешь ему помочь, если сама свалишься с ног?! – возразила Евангелина. – Чтобы вытащить папу, мы с тобой сами должны быть сильными, понимаешь? Константин Андреевич даст тебе список необходимых на вечер и завтрашнее утро лекарств, скинь мне его пожалуйста, хорошо? Всё, я поехала. Если вдруг что – звони.

Но Ева слишком рано расслабилась. Если утром возле больницы всё было спокойно, то сейчас из-за загораживающего вход охранника к ней бросилось сразу двое журналистов.

– Каково самочувствие вашего отца? – спросил один, у которого ещё были остатки совести.

Зато другой цинично заявил:

– Каков риск осложнений? И что вы собираетесь делать, если ваш отец умрёт?

Евангелина так и замерла с открытым ртом, не зная, как именно реагировать. То ли попытаться проигнорировать, то ли отделаться общей информацией, то ли послать этих писак куда подальше и в самой грубой форме.

– Без комментариев! – между ней и акулами пера вдруг возник Кирилл, оттесняя наглых репортёров. – Всё, что вам нужно знать, Евангелина Андреевна сообщит на своей странице в соцсети.

Спрятавшись за надёжной спиной Исаева, Ева ощутила небывалое облегчение. Как же замечательно, что он таки решил её дождаться, а не уехал по своим делам! Позволив ему усадить себя в припаркованное неподалёку такси, она снова сморгнула слёзы и выдавила слабую улыбку, повернувшись к устроившемуся рядом с ней за заднем сидении мужчине.

– Кирилл, ты снова меня спас...

– Я ведь обещал, что буду спасать вас столько, сколько потребуется... – его лицо, как и обычно, почти ничего не выражало, но Ева уже давно привыкла к подобной сдержанности с его стороны. В конце концов, важны поступки, а не внешние атрибуты.

Высадив девушку недалеко от обувного магазинчика, возле которого ей предстояло раздавать завлекательные листовки, Кирилл уехал. Получив стопку листовок, Евангелина отправилась приглашать покупателей, стараясь улыбаться как можно радушнее и говорить как можно жизнерадостнее, расписывая выгоду скидок и обширность ассортимента. То ли акционное предложение потенциальным посетителям очень понравилось, то ли сама Ева очень располагала к себе, но народ тянулся в магазин, так что менеджер предложила Евангелине прийти и завтра, после чего выдала долгожданную зарплату за день.