Бесстрашная и ловкая, словно маленький мальчишка, она заставляла меня недоуменно улыбаться и наблюдать со стороны за происходящим.

Словно огромная полыхающая неожиданными эмоциями тень, я следовал за ней, исследуя глазами.

Девушка была стройная и спортивная, но с плавными изгибами сочного тела, которое можно было без труда рассмотреть за спортивным костюмом.

Темноволосая и с большими зелеными глазами.

Красивая.

Чтобы быть яркой и вкусной, ей не нужны были косметика, дорогой парфюм или платья из бутика.

Было в ней что-то внутри настолько цепляющее, что я заставлял себя уйти и всё никак этого не делал.

Понимал, что у меня самого проблем достаточно, чтобы еще следить за жизнью людей, но когда увидел, как девчонка поскользнулась на дороге и рухнула, тут же оказавшись в руках преследователя, то не смог развернуться и уйти.

Грудь опалило яростью, когда мужик схватил девчонку за волосы и потянул на себя, но она оказалась не из робких и шарахнула его шокером, куда попала с положения сидя на коленях — прямо по яйцам.

Я мог бы убить его за долю секунды.

Просто тряхнуть за шею, чтобы позвоночник открепился в этом месте и стек в трусы.

Но я жил среди людей много лет и уяснил одну важную деталь: в этом мире трудно остаться невидимым.

Везде были натыканы камеры видеонаблюдения.

Везде были случайные прохожие или те, кто не спал на верхних этажах многочисленных высоток с сотовыми, которые снимали всё и всегда.

Я не мог рисковать своим родом и своими братьями, показывая собственную силу, скорость и возможности, которые людям были не даны.

Живя рядом с ними, я должен был делать это по их законам и привычкам.

Порой это было невыносимо тяжело.

Как сейчас.

Казалось, что она была спасена и сделала это собственными руками, но, кажется, мужик успел вызвать полицию, которая всё испортила.

И вот я был здесь.

Рядом с ней.

В полицейском участке и за решеткой.

Но это был самый яркий день в моей жизни.

Яркий и чертовски опасный — после того, что она ляпнула, пытаясь, видимо, меня спугнуть.

Но сделала только хуже, потому что теперь я не мог выбросить горячих мыслей из своей и без того трескающейся головы.

— Так и будешь там стоять?

Она вздрогнула и опасливо покосилась на меня, прилипнув к решетке, как к своему единственному спасению.

— Буду!

Смелая.

Наверное, даже чересчур.

Она то косилась на меня, думая, вероятно, что я этого не замечаю, и рассматривала, покрываясь мурашками, потому что противен я ей точно не был.

То начинала откровенно паниковать и исследовать помещение снова и снова, пытаясь, видимо, понять, куда ей нестись, если меня накроет.

А я наблюдал за ней с тихой улыбкой, наслаждаясь каждой секундой, проведенной рядом.

Странное чувство.

Манящее.

— У нас целая ночь впереди.

Девчонка снова напряглась и зыркнула в область моих бедер, а я едва не хохотнул вслух, когда ее щеки вспыхнули.

Неужели не ожидала?

Сама же возбудила до скрежета зубов, а теперь металась от стыда и паники, не в состоянии больше придумать ничего, чтобы спасти свою попку от моего посягательства.

— Это не намек, а всего лишь констатация факта, — добавил я, стараясь ее успокоить и дать понять, что не собираюсь накидываться на нее прямо здесь и сейчас.

Я подожду более удобного момента, чтобы вкусить этот сочный вкусный плод сполна.

— Мне и здесь хорошо, — буркнула она и вся нахохлилась, напоминая воробья, который сидел посреди холодной лужи, но упрямо не хотел из нее вылезать. — Эй! Полегче, громила! Руки свои убрал!

Девчонка взвизгнула, когда я резко подался вперед и обхватил ее руками, чтобы посадить на свои колени. И просто согреть.