Расправив их, проводник строго взглянул на Анну, побелевшую от страха, но обратился не к ней.

– Вы говорили, что с вами будет спутник, а не…

– А не спутница? – резко оборвала его женщина и раздраженно вырвала из пальцев проводника билеты. – Вы просто ослышались. Билетов два, пассажирок две, что еще вам нужно?

– Нет–нет, ничего, – он услужливо согнулся в спине. – Все в порядке. Приятного пути. До города N осталось чуть меньше двадцати трех часов. Скоро принесу чай. Да. Два стакана.

– Мы будем ждать.

Женщина выразительно щелкнула замком саквояжа, куда спрятала билеты, что стало сигналом проводнику скрыться с глаз долой.

– Ну что же, – пассажирка развернулась к Анне всем телом. – Будем знакомиться, спутница? Рассказывай, в какую беду ты попала.

Анна моргнула, не ожидая такого начала.

– С чего вы взяли? – она попыталась придать голосу уверенности, но вышло совсем плохо.

Глаза соседки, хоть и были красны от слез, смотрели проницательно. Женщина усмехнулась.

– С тех самых пор, как появился проводник, ты вся закаменела. Посмотри на свою руку. Ты сейчас окончательно испортишь свое платье.

Анна опустила глаза и поняла, что крепко сжимает в кулаке тонкую ткань. Поспешно разжала пальцы и попыталась разгладить юбку на колене, но та не стала выглядеть лучше. Анюта долго носила платье за пазухой, и трудно было ожидать, что оно не окажется измятым.

– Во–вторых, на тебе мужские домашние туфли, – проницательная незнакомка расстегнула и стащила с себя пальто, оставшись в шелковом нарядном платье. Деловито взбила пышные рукава и поправила съехавшие на бок цепочки, поцеловав при этом один из кулонов.

– Разве? – Анна наклонилась. – Они же бархатные.

– Не спорю. Дорогие, но домашние и мужские. В–третьих, на тебе платье с чужого плеча. Оно слишком дешевое для таких дорогих туфель и сидит плохо. Признавайся, взяла у служанки?

– Э–э–э… – промычала Анна, не зная, что сказать.

– В–четвертых, из–за твоего старушечьего платка трудно понять, какого цвета у тебя волосы. Все это наводит на мысль, что ты не хочешь, чтобы тебя опознали. Переоделась, сняла платок и все – другая. Ну и в–пятых, у тебя нет билета, иначе ты не смотрела бы на проводника, словно мышь на змею.

– И что вы собираетесь со всем этим делать? – у Анюты окончательно пропал голос. Соседка прочла ее вопрос по губам.

– Раз уж так получилось, что вместо Рафаэля боги послали мне беглянку, то можешь положиться на мудрую Альбу.

Женщина неожиданно притянула Анну к себе и громко зашептала в ухо:

– Ты ведь сбежала от ненавистного мужа, я правильно поняла? – увидев, как сильно напугала девушку, Альба успокаивающе похлопала ее по плечу. – Мы вместе отправимся на курорт и погуляем так, как не снилось паршивцу Рафаэлю и… – она намеренно сделала ударение на «и».

– Э–э–э… Паршивцу Леонардо, – нашлась Анюта, по аналогии выбрав имя известного художника.

Идея, что преступница может лежать на пляже на соседнем шезлонге или сидеть рядом в синематографе, основательно напугала друзей.

– Надо осторожно присматриваться к новеньким, – выдала дельную мысль Эл. Остальные девушки поддержали ее активными кивками. – Вдруг кто–то из них…

Все тут же, как по команде, повернули головы, чтобы выяснить, нет ли среди посетителей кафе подозрительных личностей. Так и не разглядев в незнакомых леди признаков дерзкого убийцы, Союз Осторожных вновь приступил к обсуждению.

– В городе слишком много незнакомых лиц, ко всем не присмотришься, – со скепсисом в голосе заявил Реджи, вновь обратив свой взор на чужой красавец мобиль. – И потом, я не думаю, что эта девица будет прохаживаться в людных местах, делая вид, что она одна из нас. Скорее всего, чтобы стать незаметной, поступит к кому–нибудь в услужение.