Спустя минут двадцать они оба стояли на кухне первого этажа, и хозяйка дома наливала чай ему в стакан. Он же посматривал в окно, наблюдая за своим столом и рабочим местом. Она налила ему чай и начала отрезать пирог, положив ему кусочек на тарелку с рисунком головы человекоподобного осьминога. Он, подвинув тарелку, вкусил пирога, который вызвал у него воспоминания юности.

– Очень вкусно, я давно уже не ел пироги с яблоками! Правда вкусно!

– Хоть весь можешь сесть! Мне ничего для тебя не жалко.

Девушка, одухотворенная и уже живая, в своем разуме, сияла и светилась своей душой. Она хотела готовить для него просто так, только чтобы было ему приятно и хорошо в ее доме. Она села напротив него – у них завязался разговор о причине ее нахождения тут.

– Так, если ты не против, скажи, за что ты тут? Если не хочешь говорить, то твое дело.

Дама вообще не хотела скрывать своего поступка и причины наказания ее тут, в этом темном месте, да и свой срок тоже.

– Да я, в принципе, ни за что тут и не считаю себя виновной ни по каким причинам. Я сделала то, что считала нужным, и, отбыв свой срок, уйду в новую жизнь. Моя душа найдет новое тело, и я все забуду и буду жить заново.

– Да, в принципе, правильно, у всего есть срок.

Дама пила чай и смотрела, как в ее доме впервые мужчина за все пребывание ее тут ел пирог. Она ждала, когда он начнет есть и, дождавшись, решила сказать причину пребывания здесь.

– Я узнала, что мой муж изменяет мне, и сама нашла ту, кто решил забрать его у меня. И… Я нашла ее, семью и вошла в их доверие. Она жила с матерью и отцом в большом доме, на большой Центральной улице. Знаешь, где это?

– Да, там сейчас богатые люди живут, как и раньше.

– Так, вот я… Решила прийти поговорить с ними, и в гостиной состоялся разговор. Там была шикарная обстановка и… Я сидела в кресле, ее отец и мать узнали правду. Я им рассказала, что их дочь увела моего мужа. Она тоже присутствовала при разговоре.

– Разговор вышел не из приятных, верно?

– Да, отец и мать, знали о ее похождениях с моим мужем и говорили ей, чем это все обернется. Будет не сладко. «Прямо в точку», – подумала я. Но дочка, съев пирог, и ее родители тоже в итоге сказали мне, чтобы я просто ушла из их дома.

– И что дальше?

– Я принимала душ в своем доме и уже вечером смотрела новости, где передавали о семье, которая отравилась пирогом. Кто подсыпал средство, которое только спустя несколько часов начинает действовать?

Дама утратила радость, и у нее пропала улыбка. Она что-то недоговаривала и взяла минуту тишины. Затем у нее снова пошел поток информацией, причем буквально лавиной, которая сносила все на своем пути.

– Я потом краем уха услышала, что в доме были еще и они, которые взяли по куску.

Дама вышла из-за стола и пошла в ванную. Она плакала и, не закрыв дверь, встала у раковины, продолжая плакать еще больше. Писатель прекрасно знал, что на этой планете простых историй нет. Он смотрел в окно и увидел девочку, которая лазила возле его ноутбука. Он вошел в дверь – девчонки уже там не было. Он к своему столу и, осмотрев него, понял, что все, кроме конфет, было на месте: увидел обертки от конфет и немного заляпанную скатерть, что была обмазана шоколадом.

Следы преступления были очевидны и понятны. Преступник пошел на такой поступок с очень холодным расчетом. У него, очевидны, были заляпаны руки от шоколада. Он оставил очевидные следы преступления, и отпечатки рук на скатерти были заметны: следы руки девчонки лет так двенадцати, может, младше или старше. Писатель сел в кресло и, развалившись, думал, какой такой наглый и хитрый зверь завелся тут? Он, закрыв глаза, решил выстроить дом.