Кай сначала застонал, потом зарычал, схватившись за голову, впиваясь пальцами в волосы. Сейчас он ненавидел всё, что с ним случилось. Он ненавидел всех и каждого. Ненавидел себя, ненавидел пьяницу, который вырулил на встречную полосу, ненавидел доктора и ненавидел даже собственную мать, которая решилась на операцию.

– Да катитесь вы все к чёрту! Крикнул Кай в пустоту срывающимся голосом.

В порыве гнева руки у него задрожали, и он со всей силы ударил кулаком по капсуле, оставляя на ней глубокую вмятину. На глазах выступили слёзы, зубы крепко сжались, в груди полыхнуло пламя.

Это невозможно! Невозможно! Кричало в голове.

Когда нервы успокоились, и вернулась способность мыслить, Кай понял, что надумал лишнего. Наверное, хорошо, что всё сложилось именно так, и он всё-таки жив. Ведь всё могло быть хуже. Гораздо хуже. Или это всё-таки сон?

На последней мысли Кай остановился. Он рассмеялся хриплым, прерывистым смехом, качая головой и улыбаясь. Ну конечно! Сон! То, что он попал в аварию, пережил операцию и подвергся заморозке, было непреложным фактом, но то, что он очутился там, где очутиться не мог, фактом быть не могло.

Помогая себе руками, Кай оттолкнулся от капсулы и встал. Ноги всё ещё дрожали, но он хотя бы мог стоять. Медленно, шаг за шагом, он дошёл до каменных изваяний и положил на них руку, облокачиваясь, чтобы дать ногам отдохнуть. Кай совсем не удивился, когда статуи никуда не исчезли, только улыбка на его лице стала шире. Он смог их потрогать, даже сдул с них пыль, а ещё как следует рассмотрел, разглядывая странных мифических существ. Камень местами облупился и выглядел потёртым. Создавалось впечатление, что этим статуям много сотен или даже тысяч лет. Кай различил кентавра, а ещё русалку, водяного, рогатого черта и лесную фею. Вероятно, существа эти имели лишь некоторое сходство с данными им Каем именами, но других он не знал, да и эти-то вычитал в книжках.

Раз идолы были настоящими, в чём Кай теперь не сомневался, он решил как следует осмотреться. Первым делом обратил внимание на пол. Каменистый, холодный, твёрдый. Такой если и мог быть, то наверняка где-нибудь в пещере, но уж точно не в больнице. Кай снова услышал плеск воды и уже в который раз уставился на мелькающие на стенах отражения. Он отвернулся от статуй и пошёл в сторону небольшого углубления, где, по его предположению, прячась за каменными наростами, находилось маленькое озеро, от поверхности которого отражались играющие на стенах солнечные лучи.

Он шёл едва переставляя ноги, ощущая холод и твёрдые каменные наросты пятками и пальцами. Когда ему удалось добраться до озера, он сел на краю каменного выступа. В глубине воды блестели лучи солнца, которые проникали внутрь по узкому тоннелю и отражались ото дна, поигрывая на стенах. Значит, где-то снаружи был выход. Первое, что Кай сделал, это опустил в воду руку, коснувшись её пальцами. Вода была холодной, и сначала он отдёрнул руку, потом снова опустил её, набрал воды, поднёс ладонь ко рту и, прильнув к ней губами, выпил. Прополоскав рот, Кай выплюнул жидкость. Пресная. Он потянулся к волнующейся поверхности обеими руками набирая в них воду, стараясь донести до рта как можно больше, силясь насытиться животворящей жидкостью. Его посетила шальная мысль окунуться в воду с головой, но он не решился. Был ещё слишком слаб для подобных подвигов.

Вдоволь напившись, Кай развалился на полу, раскинув руки в стороны. Он лежал, глядя на теряющийся во тьме потолок. Размышляя в одно время обо всём и в то же время ни о чём. Прикрыв на мгновение глаза, Кай уснул. Ему снилась авария. Впившиеся в руль пальцы, пьяный мужчина и бутылка спиртного. Скрежет металла, муть в глазах, капли густой красной крови. Звон бьющегося стекла. Старик в рясе. Кровать, больница. Выжженный дочерна горизонт, взвившееся в воздух пламя. Разламывающаяся под ногами земля. Чёрная пропасть. Жгучая, разрывающая воспалённую плоть боль. Раскалённые до предела нервы.