Квентин завёл самострел, зарядил шарик и выстрелил ему вдогонку, но промахнулся. Кай сорвался было с места и пустился в погоню, но Квентин схватил его за руку и остановил.

– Н-н-ет! Стой! Крикнул механик.

– Он же убегает! Воспротивился Кай.

– У-успокойся!

Кай долго смотрел на Квентина, изнемогая от злости и нетерпения, потом опустил меч, отошёл в сторону и вдруг понял, как сильно он вымотался. У него закружилась голова.

– Кажется, я сейчас…– проговорил Кай и прижался к стволу широкого дуба.

– Ты-ы в по-о-рядке? Спросил Квентин.

– Угу, – промычал Кай и его вырвало.

**

Когда они вернулись в башню, Кай валился с ног. Он поднялся в свою тесную, пропахшую сыростью комнату и бухнулся на кровать. Квентин ему ничего не сказал. Он молча прикрыл дверь и спустился в гостиную. Кай не знал, да и не мог знать, что он просидел там ещё несколько долгих часов, вспоминая то, что случилось с ним однажды. То, о чём ему напомнил Ренделл. Он долго пытался об этом забыть и думал, что забыл, но боль в груди и воцарившееся в сознании смятение говорили ему об обратном. Он не забыл. Никогда не забудет. Не забудет, как однажды новик, которого он случайно нашёл, помог ему встать на ноги, дал ему кров и многому научил по части основ механики, предал его и сбежал к Риггеру. Ни с того ни с сего. Наверное, ему стоило быть благодарным за то, что тот не зарезал его. Или за то, что не добил, как ему, наверное, приказали. Может и так, но отчего-то Квентин не испытывал ни малейшей благодарности к Линде. Более того, он презирал её после этого. Если бы они встретились сейчас, он бы без малейшего колебания пустил шар ей в лоб и не пожалел бы об этом. Правильно бы сделал. Наверное.

Ещё его беспокоила мысль о том, что Ренделл не отстанет от него и будет дальше появляться в его жизни до тех пор, пока он, наконец, не согласится на его предложение. Он уже не раз над ним раздумывал, но не был к такому готов. Работать на Риггера означало быть с ним заодно и творить зло в этом мире. Квентин может и не был самым добрым человеком на свете, но и злодеем не слыл. У Риггера наверняка были лучшие лаборатории и мастерские, которые позволили бы ему создавать всё, что он только бы пожелал. Он мог бы…мог бы…

Когда Квентин понял, что засиделся, он выбросил все мысли из головы и пошёл спать. Он и так не хотел об этом думать. Это всё мозг посылал ему эти дурацкие мысли, от которых он, как и всегда, не мог избавиться. Уснул он только под утро.

**

Кай закричал, и крик его отскочил громким эхом от холодных каменных стен. Он вскочил с кровати, подошёл к шкафу и упёрся в него ладонями, опустив голову. Сердце стучало, глаза навыкате, во рту пересохло. Со лба на пол упала капелька пота.

Ему снился жуткий сон. Его окружали здоровенные амбалы, которые кидались на него, словно волки, кричали и смеялись. Лица их были полны злобы, одежда вымазаны кровью. Кай вертелся из стороны в сторону, размахивая мечом, отрубая им руки и ноги, но они вырастали снова. Потом всё исчезло. Он стоял и смотрел на пурпурное небо, провожая взглядом кровавый закат. Одежда его была мокрой от крови, глаза полны злобы. Он неожиданно рассмеялся. Это был нехороший смех. Злой. Почти безумный. Он стоял и смеялся, а мир вокруг горел ярким пламенем. Кричали мужчины, вопили женщины, ржали лошади. Мир ввергался в хаос, который устроил никто иной, как он. Он, Кай. Смех его становился громче и вот уже звучал по всему миру. Проносился волной лютой ненависти по землям Лоритина. Боль. Страдания. Слёзы. Кровь. Все будут мертвы. Всё будет уничтожено. Кая охватило пламя, и он ярким пылающим светочем прорезал пустоту воцарившейся тьмы.