Кай вспомнил про башню и посмотрел на неё. Если есть башня, значит, в ней кто-то живёт. Если в ней кто-то живёт, значит, он сможет обратиться к этому кому-то за помощью и, если ему очень повезёт, помощь эту ему окажут. Как минимум, он сможет выяснить, где оказался. Конечно, случиться могло всё что угодно. Больница сгорела, или, может быть, землетрясение, или ещё что, а капсула каким-то невероятным чудесным образом сохранилась, а может быть его вместе с другими перевезли как раз в один из таких райских уголков, чтобы продолжить лечение. Может, были какие-то осложнения, и поэтому он сейчас здесь. Но почему больше никого нет? Почему всё кажется таким ненастоящим? Почему он до сих пор уверен в том, что всё происходящее не более чем сон?

Кай сделал шаг вперёд, и его босые ноги коснулись прогретой солнцем твёрдой земли. Лоскуты высоких травинок защекотали ему пальцы и пятки, расстилаясь перед ним покрывалом. Он не помнил, чтобы ему хоть раз в жизни приходилось ходить босиком по земле, и ощущение это было странным. Непривычным. Даже чужим. Но приятным. Кай некоторое время стоял на одной ноге, водя другой по траве и привыкая к ощущениям, потом опустил её и пошёл вперёд, осторожно ступая, перешагивая камни и огибая валуны. Внимательно глядя себе под ноги, стараясь не споткнуться и не упасть.

Лес расстилался по склону, и чем выше Кай поднимался, тем тяжелее становилось идти. Ноги с трудом держали его, и он не единожды останавливался отдохнуть, усаживаясь то на валун, то на тёплую землю. Прячась в тени деревьев от жаркого солнца. Переведя дух, он вставал и шёл дальше.

Усталость имела свойство накапливаться, и остановки стали случаться чаще. Ноги дрожали от напряжения, сильно хотелось пить, на веки навалилась тяжесть. Когда Каю удалось забраться на склон, он уселся у корней толстого дуба и прикрыл глаза. Дышал он тяжело, слюна во рту стала вязкой, со лба валил пот. Ему казалось, что сил на то, чтобы продолжить путь, у него уже не найдётся. Неожиданно для самого себя Кай задремал. Проснулся он от того, что услышал голоса, которые постепенно становились громче. Помогая себе руками, цепляясь пальцами за кору царь-древа, Кай встал и огляделся. Никого. Он сделал несколько неуверенных шагов в сторону, пробрался через поросль кустарника и вышел на накатанную дорогу. Тут-то он и увидел причину своего беспокойного пробуждения. Издалека, выворачивая из-за укрытого деревьями поворота, к нему ехала запряжённая лошадьми телега, на козлах которой восседало двое громко разглагольствующих пареньков. Парни, казалось, были увлечены спором и за дорогой не следили, и уж тем более не обращали никакого внимания на преградившего им путь нежданного гостя. Кай замер на месте, не в силах поверить своим глазам. Горы, озеро, трава, цветы, даже башня, но это?! Такое можно было увидеть только в кино! Кай долго присматривался к путникам, пытаясь сообразить, что ему делать, потом в груди у него ёкнуло, он рванул в кусты и прыгнул на землю.

НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!! Кричал он мысленно. Сердце его бешено колотилось. Ездоки постепенно приближались, и Кай начал разбирать отдельные слова их чудного диалога. Была в том диалоге легенда о сокровищах, стал быть несметных богатствах, коих дракон в златом обличье охраняет. Было что-то про улыбку яркую и прелестную, кожу матовую и щёки румяные, и деревню, кажется, “Огарёво”. Ещё было имя. Марика. Смысл сей белиберды уловить было невозможно, поэтому Кай не стал заморачиваться, да и не до этого ему было.

Когда путники проезжали уже совсем близко, он вжался в землю и совсем перестал двигаться, молясь о том, чтобы его не заметили. Трусом он никогда не был, поэтому совершенно не понимал, что на него нашло и отчего он решил спрятаться. Всё произошло само по себе. Как будто инстинкты в одночасье взяли верх над разумом. Наверное, всё дело было в том, что увиденное не могло быть правдой. Уже не в первый раз подобная мысль вспыхивала у Кая в голове, отдаваясь уколом в сердце и каждый раз он всё больше удивлялся тому, что видел.