– Часто приезжают?

– В 92-м году в последний раз были, – ответил Перлов.

Во втором корпусе были кухня, столовая, красный уголок, тренажерный зал, библиотека, штаб, оружейная и несколько других технических помещений. В стороне небольшая котельная, слева – деревянная баня. И то и другое – вотчина Нефедова. Он работал там одновременно и истопником, и банщиком. Нефедов оказался очень мрачным толстым человеком с лицом, покрытым бородавками. На Верьмеева он никак не отреагировал, только коротко сказал, что проблем на вверенном ему участке нет.

– Все автономно?

– Да. Уголь, мазут имеются, есть стратегический запас. В крайнем случае два года можем просидеть без связи, не замерзнем.

– Гражданские на объекте есть?

– Никак нет. Откуда им здесь взяться!? Не дойти сюда никак.

– Болота?

– Если б только болота… Тут еще с советских времен по лесам мин столько разбросано, не пройти.

– Что ж тут за объект-то такой? Карта минных заграждений есть?

– Приказ есть. В километре отсюда забор, дальше него не ходить. Переход за забор воспринимать как дезертирство.

– Ладно. Потом поговорим.

В ближайший час провели построение, на котором Верьмеев познакомился с личным составом. Сразу со всеми познакомиться не получилось. Из тридцати восьми человек роты десять находились в карауле. Но принцип формирования роты был понятен.

Все они были разных национальностей, но их объединяло одно – запуганность. Стояли вроде ровно, но на Верьмеева смотрели с нескрываемой нервозностью. Верьмеев провел стандартную проверку, после чего отправил воинов на ужин, к которому сам и присоединился. На ужин был плов, который готовил местный повар, узбек по национальности, в караул его не брали, так как он испытывал серьезные проблемы со слухом. Но готовил он отменно.

– И часто у вас плов на ужин?

– Три раза в неделю. Он бы каждый день готовил, да бойцы возмущаются. Но вы не волнуйтесь, с кормежкой у нас тут неплохо.

Сразу после ужина по плану шла смена караула. Периметр охраняемого объекта был немаленький. В длину забор шел восемьсот метров, в ширину – четыреста. Не сложно посчитать, что общий периметр забора был два километра четыреста метров. Вышек всего было десять, вроде все стандартно, а дальше начинались странности.

Поскольку официально Верьмеев вступал в должность только с полуночи, на этом разводе он формально был посторонним. Всем командовал Перлов. Верьмеев просто стоял рядом и не вмешивался. Развод проходил следующим образом: Перлов построил перед собой десять солдат, проверил у них личное оружие, наличие караульных патронов, лично вручил каждому по термосу с крепким кофе, а потом выложил на стол небольшую коробку с таблетками и поставил рядом графин с водой.

– По одному, начиная с первого, лекарства принять.

И все по одному подходили к столу, принимали таблетку, запивали водой и показывали Перлову язык, как в психиатрической клинике. После этого шли вдоль забора. Караульные вышки были устроены странно, все они были хоть и деревянными, но достаточно массивными. Внизу у каждой была дверь, которая запиралась на большой амбарный замок. Очевидно, чтобы караульный не сбежал. Верьмеев поднялся на первую же вышку, Перлов же остался внизу из соображений безопасности. Не могут одновременно два офицера подниматься на вышку, а вдруг солдаты запрут? Выбраться не просто. Поэтому гидом Верьмеева был солдатик бурятской внешности. По-русски он говорил достаточно плохо и, судя по виду, страдал легкой степени олигофрении . Но майор более-менее разобрался.

Площадка была полтора на полтора метра, с обеих сторон – грамотно сделанные небольшие застекленные окошки. Смотреть через них можно, стрелять можно, если открыть, а вылезти и спрыгнуть через них никак не получится, места не хватит чтобы пролезть. Там же стоял радиопередатчик, сверху прожектор, и, что самое странное, окошки смотрели только в сторону забора. В другую сторону окошек не было.