Сквозь песок: Мир на ладони Анжелика Соло

ИСХОД I. СКВОЗЬ ПЕСОК

АКТ I. МИР НА ЛАДОНИ

Посвящается сестре Веронике и памяти сэра Джона Толкина

Дневники отречённой

Я – наёмница. Мои наниматели важные люди. Правители, чиновники, служители разных культов. Всем им всегда что-то нужно. Что-то такое, чего сами они не в силах достать. Обычно они слабы для того, чем я занимаюсь, или попросту боятся запятнать репутацию. Им нужен кто-то, как я. Нет, им нужна именно я. Ведь я единственная: невидимая, как воздух, неуловимая, как ветер, призрак – как меня прозвали в кругах знающих людей. Женщина, ведущая жизнь мужчины, а значит не женщина и не мужчина, не ровня ни тем ни другим – я ни у кого не искала признания и братства. Я стою отдельно от всего. Сама по себе, без общества. Так меня воспитали. Чтобы служить. Служить вещам, которые я ищу, добываю или краду. Служить смерти, которая забирает людей с моей помощью.

Я почитаю тех, кто поставил меня на этот путь. Почитаю даже сейчас, когда земля погребла каждого из них в земных недрах, не оставив ничего, что могло бы вернуть жизни их или наследие их. Наследие связанных одиночек, клана одиночек. Моего клана. Осталась только я. И лишь доверенные мирские люди напоминают мне о сгинувшем доме. Они разделяют мою скорбь и всё ещё готовы помогать в деле. Они связаны клятвой и не посмеют ослушаться. Иначе их ждёт расправа, что подкрепляет клятву сильнее, чем хорошее жалованье.

Прежде никогда я не доверяла мысли письму. Это запретное действо. Но вопреки правилам, чувствую, что должна. Моё нутро остро наставляет обличить события прошлые и грядущие в письменное слово. Чтобы оставить путь отречения тем, кто решит подобраться к вратам Великого духа. Новое поколение отречённых, коих я жажду пробудить, должно знать, что если существуют силы, с которыми не справятся отречённые, то никто не устоит. Но я верю, что Великий дух, безразличный к земному, не станет мешать, а боги людей окажутся слабы, чтобы остановить меня. Верю, что моё чутье не обманывает меня. Я иду по следу.

Мой последний доверитель, великий лугаль Бильгамес, что славно правит в Уруке и его богатых окрестностях, поручил мне сложное дело. Поиск предметов, чья истинная суть и предназначение скрыты за мнимой формой. Он не дал знаний, как они выглядят. Никто не знает. Их можно определить по силе сопротивления стихиям. Но что способно сопротивляться стихиям? Что может победить их в поединке? Даже крепкие стены подтачивает вода, а огонь сжирает всё. Что же это? Что это, как ни магия? Но в нашем мире нет магии. Одни только крикливые шарлатаны. И всё же я должна отыскать эти предметы. Довольно будет одного!

Мне известно о свойствах и назначении. Я знаю, откуда начать путь. Слышала, множество бед приходит с тех мест, куда я иду. Но я не страшусь. Опасность и жестокость – мои вечные спутники. Я подобралась слишком близко к смерти, побраталась с ней. И даже когда она захочет обнять меня крепко, что легкие не смогут дышать, я не откажусь от неё. Я буду достойна своего погибшего клана. Пока жива моя память – жив и клан.

***

Огрубевшие пальцы положили заточенное шило на край стола и аккуратно смахнули мелкие комочки глины с ещё мягкой таблички. Россыпь клинописных знаков тесно покрыла красноватую поверхность подобно созвездиям, раскрывая слова и смыслы, что принадлежали клану отречённых, а теперь предательски начали путь в мир. Когда табличка подсохла, хрупкий лист опустился в твёрдую сумку из лёгкой древесины. Позже он подвергнется обжигу, станет прочнее и легче – вместе с остальными листами, ещё не исписанными, ждущими новых откровений. Медный карандаш повис сбоку, в кожаном кармашке.

Отречённая накинула капюшон, встала из-за стола. Полы её плаща затвердели от грязи и волочились по деревянным доскам с грохотом. Наёмница толкнула скрипучую дверь и вышла на сухой воздух, что вздулся колючим песком и стремительно окутывал всякого покинувшего укрытие. «Вчера ливень, сегодня песчаная буря! Что не так с этой пустыней?» – подумалось ей.

Она надвинула на лицо кусок ткани, обмотанной вокруг шеи, и, сопротивляясь буре, направилась к повозке. Забралась внутрь, скрылась под крышей из грубого полотна. Соорудил это чудо на тяжелых колесах её провожатый – он всячески помогал в дороге с бытовыми нуждами и общался с иноземцами. Оставив изобильные берега Тигра, жену и четверых ребятишек, он следовал клятве, данной однажды. А сейчас копошился в углу, хорошенько упаковывая провизию.

– В городе ты оставишь меня, – холодно бросила отречённая.

– До него ещё далеко, госпожа, – ответил служка, не отрываясь от дела.

– Я изучила карту. Это последнее дорожное пристанище на пути к пещерам. Скоро тебе придётся меня оставить. Тебе пора домой, к семье. Клан благодарит тебя.

– Ещё рано прощаться, – возразил он беспечно. – Путь на юго-восток долог!

Отречённая промолчала. Сдёрнув край покрывала, она выглянула наружу. Буря потихоньку стихала.

– Пора ехать, – прошептала она.

– Еще рано, госпожа, – заботливо настаивал помощник. – Мои куланы не пойдут. Подождите, когда солнце склонится к горизонту.

Господа нетерпеливо вздохнула. Задёрнула ткань, облокотилась на большой мешок и закрыла глаза.

– Тогда я подремлю.

Вихри белого и жёлтого песка, гонимые ветром с севера-запада и солончаков, скрыли стремительно плывущее к горизонту солнце. Старые хижины и хилые деревья оазиса засыпало словно пеплом. Равнинные твари еще прятались по своим убежищам, а редкие островки растительности, победившие соляные отложения, приникли к уже высохшей земле в томительной дрёме. Обширная котловина, простирающаяся на десятки дней пути, зажатая цепями нагорий и гор, привольничала окрест всего живого, заставляя терпеливо ждать пощады.

Прислужник развернул кусок холстины и накрыл ею госпожу.

– Скоро похолодает, – прошептал он и вернулся к сумкам с дорожным инвентарем. – Почищу ваше оружие.

В путь они тронулись в сумерках, держась направляющих звёзд. Несколько дней двигались по безлюдной местности с разреженной растительностью и мелкой живностью, снующей по потрескавшейся земле. И вот вдали показались горные хребты.

– Пройдем немного восточнее! – крикнул помощник с козел, мастерски управляясь с двойкой коренастых куланов, известных непокорным характером.

Наёмница высунулась наружу и села рядом.

– Здесь начинаются границы царства, – сказала она. – Но пока ничего не видно.

– Вы слишком торопитесь, госпожа! – засмеялся спутник и погнал животных резвее.

Телега заскрежетала по неровной почве.

Позже они вырвались на широкую дорогу, испещренную свежими следами множества колёс и ступней. Вдали виднелись другие повозки, въезжающие на зелёные территории обширного горного государства. Трава стелилась здесь плотным ковром до самых гор, а мелкие лагеря приезжих густо вырастали из земли.

Город возник из горы. Будто вырубленный из скал, его многочисленные башни тянулись высоко в небо. Городская стена поднималась из каменистых груд, покрытая щедрой паутиной растений. Широкие ворота стояли распахнутыми и жадно всасывали всех алчущих посетить древнее государство.

Подъезжая к арке, отречённая обратила внимание на отсутствие стражи. Город явно остался без хозяев, предоставленный сам себе, лишённый ухода и заботы. Вблизи высокие башни явили удручающее зрелище: их станы истрепались временем и вандалами, надломились, изысканную облицовку разграбили, а оконные ставни вырвали с кусками стен. Некогда блистательные, указывающие путь в небо, а теперь заброшенные, башни вопили о желании уйти на покой или вновь воспрянуть духом.

– Значит это правда, – подчеркнула отречённая. – Город без правителя и армии.

– Дааааа, – протянул помощник, натягивая поводья и пропуская пеших путников. – Совсем не похоже на те легенды, что слагают об этом месте! Теперь тут только разбой и запустение. Но если кому-то когда-либо удастся отыскать сокровища, скрытые в этих горах, тот сумеет стать просвещённым человеком!

– Пока здесь только воры и убийцы, – сухо заметила она, рассматривая суетливых прохожих с чёрными от грязи лицами. – Довези меня до главной горы. И там расстанемся. Езжай за толпой.

Она указала на тесный ряд людей и повозок, медленно продвигающихся вглубь города стройным караваном.

– Всех сюда привела алчность и жадность, – метнула наёмница и глубже спрятала лицо в капюшон, ощущая, как брезгливость к людям шевелит душу.

Повозка аккуратно встроилась в поток и поплыла к горе, чьи ребристые склоны усыпало многоярусными каменными дворцами и убегающими ввысь архитектурными пиками. Флюгеры с изображением неизвестных фигур всё ещё венчали наконечники крыш: никто не отважился забраться так высоко и сорвать их. Главный дворцовый комплекс достигал поистине невероятного размаха: порушенный, но величественный, он напоминал о блистательном загадочном прошлом – об обещанных сокровищах, которых так неистово жаждут люди.

У дворца людской караван разрывался и разбегался во все стороны. Многие здания обжились приезжими довольно грубо и безыскусно. А чего устраиваться? Никто из живущих не останется здесь навсегда – только отхватят своё и покинут руины. Ни сочувствия ни почтения, ни к камню ни к памяти.

– Сколько здесь входов? – спросила отречённая, не в силах объять взглядом сразу весь комплекс.