Мария еще приводила много доводов, почему я должна остаться в доме ее родителей, но в итоге все же довела меня до жилища вдовы. Это был маленький темный домик, без малейшей полоски света. Честно сказать, не поставь меня Маша прямо перед ним, я б его даже не заметила среди казавшихся большими домами, из окон которых лил манящий теплотой свет.

Девушка прошла к воротам по еле заметной тропинке среди зарослей травы и начала сильно стучать по ним своей маленькой ручкой.

Я не люблю, когда меня жалеют, но сейчас очень нужно было остаться в этом доме, а если пожалеют – больше шансов. Поэтому, пока не подошла хозяйка дома, попыталась привести себя в более жалкий вид, немного разлохматив волосы, спрятав ножик за спину и встав в неуверенную позу. Хорошо, что этого не заметила моя спутница, которая до сих пор барабанила по воротам.

Какое-то время по ту сторону ворот было тихо, но вскоре перед нами предстала молодая женщина лет тридцати, слишком худая, в старенькой одежде. Ее волосы были убраны за спину, а в руках горела свечка.

– Здравия тебе! – ярким и живым голосом поздоровалась Мария.

– И тебе, – тихо ответила женщина.

Ох, как читался контраст между ними! Яркая живая Мария, с прямой осанкой, которая только подчеркивала ее смелость, и вдова, слишком бледная и неуверенная.

– У меня к тебе есть просьба. Эта девушка спасла мене, – Маша указала рукой на меня. – Нори не здешняя, пришла далечи, знаемых ни. Льзя она ныне водворятися к тебе?

Когда на меня посмотрела хозяйка дома, я сделала грустное лицо.

– Я б с радостью, однако, я и сама живу важно, еды нема, – она говорила тихо и скромно.

– Я не голодна, – пытаясь убедить себя в этом, быстро вставила я.

– Добре. Проходите, – сдалась хозяйка и отодвинулась, пропуская меня во двор.

– Нори, – сбросив с себя всю скованность и неуверенность, я подошла к молодой женщине и подала ей руку.

– Алена, – все так же неуверенно ответила она рукопожатием.

– Очень приятно! Я обещала проводить до дома Марию. Скоро приду, – своим обычным голосом сказала я и повернулась к девушке.

Но Маша возразила:

– Провожать мене не надобно. Дойду сама. Тут ни далече, всего пара углов! – рядом с Аленой Мария выглядела еще живее и ярче, чем раньше.

Нехотя, я согласилась. Было неуютно от того, что я не исполнила обещания, но и испытывать терпение хозяйки, в чьем доме планирую жить, хоть и короткое время, тоже не хотелось. Поэтому наскоро попрощавшись с Машей, я прошла в открытый проем калитки.

Домик изнутри казался еще меньше, чем снаружи. Посередине единственной комнаты стояла большая белая печь, с двух ее сторон около стен располагались скамьи. Одна из скамеек была поуже другой и находилась около стола. Другая скамья была широкая и стояла у окон, выходящих на улицу. Больше в свете свечи ничего нельзя было рассмотреть. Но и этого хватило, чтоб понять, что женщина очень бедна.

– Проходите. Устраивайтесь на печке, – пригласила хозяйка дома, пытаясь выдавить из себя непринужденную улыбку.

– Спасибо.

Я немного прошла в дом. Так же в свете тусклой свечи, которую Алена все еще держала в руках, я заметила на печке разобранную постель.

«Видимо, женщина там спит. Не хочу стеснять ее…».

– А вы где будете спать? – поинтересовалась я.

– Я постелю себе на скамье, – ответила Алена на мой вопрос и скованно показала рукой на широкую скамейку.

– Вы же обычно спите на печке, так? Я не хочу вас стеснять. Незваный гость – как снег на голову. Давайте так: я устроюсь на скамейке, а вы останетесь на печке.

– Однако, все лучшее гостям, – начала сопротивляться она.

– Мне будет так комфортнее, – мягким, но настоятельным тоном уговорила я ее.