Меня удивило, что тетя Диана отправила к лошадям только меня, но она так и не отпустила руку с плеча Сафии и сестра не сопротивлялась, поэтому ничего не говоря, я отправилась за Фаизом.

Конюшня находилась уже за участком дома, но очень близко. Мне показали жеребенка, который успел окрепнуть и постепенно становился сильным красавцем, черного цвета с белым пятном на лбу. Такой окраски у коней я еще не видела, большая часть из них была коричневого цвета. Сейчас, когда конь подрос, цвет стал еще более выразительным, чем когда я видела его в июне. Пока я его гладила, он тыкал свой нос о мой живот, не в состоянии спокойно устоять на месте. Вдоволь посмеявшись мы вчетвером вернулись в дом.

Стол был уже накрыт, тетя Диана была на кухне, а Сафия сидела за столом. Когда мы только вошли, я увидела ее задумчивое выражение лица, но оно сразу же пропало, как только Сафия заметила наше возвращение.

Просидели мы почти до четырех часов, наелись эчпочмаков, съели блины со сгущенкой и вареньем, наговорились о моих рассказах, приближающейся выставки сестры и о сборах урожая. Алина и Дамира не сидели с нами долго, пообедав и немного отдохнув, они вернулись к животным, но Фаиз остался, так как обещал маме убраться в кладовке.

Когда и мы с Сафией более-менее пришли в себя от огромного количества еды, тоже попрощались и пошли домой. На прощание Сафия обняла тетю Диану и прошептала ей что-то на ухо. На это тетя только улыбнулась ей, как-то грустно. Фаиз этого не заметил, так как ушел на кухню с чайником и тарелкой от блинов. А я да, заметила.

– Что ты прошептала на ухо тете Диане? – спросила я, когда мы уже вышли на дорогу и направились в сторону дома.

– Попросила прощения за то, что давно не заходила, – сразу ответила Сафия.

Меня успокоил ее ответ. Весь обед тетя и сестра немного странно себя вели, посматривали друг на друга. К тому же тетя явно специально хотела побыть с Сафией один на один, поэтому отправила в конюшню только меня. От всей этой загадочности я снова вспомнила блондина и испугалась, что причина будет в нем, но, как видимо, мне нужно успокоить свои нервы. Видимо тетя Диана хотела только убедиться, что у Сафии все хорошо. Они ведь правда давно не виделись, а такое случилось впервые.

До дома мы шли молча. Сафия ничего не говорила, а я решила не поднимать эту тему, подумав, что ей скорее всего и так не удобно. Мне это понравилось. Пора было бы уже сестре выйти из своих картин и вернуться в реальность. Эта ее отрешенность начала проявлять нездоровые нотки.

«Но, к счастью, до выставки осталось чуть-чуть. Еще немного и закончатся эти мои переживания ни о чем».

Седьмого августа Сафия почти целый день провела в мастерской, а после в галерее, где сама вешала картины. От помощи она отказалась, объяснив это тем, что не хотела, чтобы ее картины кто-либо увидел раньше времени. Даже проверенные люди, которые каждый год помогали ей развешивать ее работы.

В день выставки возле галереи поставили большой, длинный стол, где каждый из деревни приносил и ставил свои блюда или напитки, которыми все мы планировали перекусить после просмотра работ Сафии. В основном приносили консервированные овощи и фрукты, эчпочмаки, баурсаки, сушеную баранину, кыстыбай, губадию5, квас и компот. Я принесла наши прошлогодние закатки с помидорами и вишневый компот. Тетя Диана приготовила большой чак-чак6. На открытие выставки пришли не все. Чтобы каждому было удобно, в этот день приходили только близкие родственники и друзья. Но у других и так было много времени рассмотреть картины подробнее в остальные дни, до октября. Я часто заглядывала в галерею, когда там висели картины сестры. Интересно было разглядывать каждую из них и почти всегда находить что-то новое. Совсем как в книге. И иметь возможность чуть глубже узнать Сафию через ее работы.