– Нет.

– До этого состояли в какой-нибудь партии?

– Я не интересовался политикой. И ни в каких партиях не состоял.

– Ну что ж… считаю, что наша встреча закончена. Договоренность в силе – на этот раз Урицкий снял пенсне и встал, показывая всем своим видом, что больше говорить со мной не намерен.

Я сделал все, что он велел. Я ждал следующей встречи с ним очень долго. Я дважды в неделю ходил на Гороховую к нему, но каждый раз мне говорили: «Моисей Соломонович не принимает. Можете написать свою просьбу и оставить в канцелярии». И так из раза в раз. Но однажды в первой декаде мая мне все-таки удалось записаться на встречу. Я ждал с нетерпением. Но грядущая встреча принесла лишь сплошные разочарования.

– Это вы, товарищ ученый? – увидев меня, сказал Урицкий – Как же! Запомнил вас.

«А разве для того берут людей в ЧК, чтобы у них не было хорошей памяти на лица»? – подумал я. Не дав мне ничего сказать, он продолжил:

– Вынужден сказать вам, что ваша тема бесперспективна. Я разговаривал с людьми о вас и вашей работе. Ваша работа не вызвала одобрения среди членов группы петроградских профессоров. Однако было отмечено, что ваш подход соответствует неплохим знаниям в области фармакологии. Из вышесказанного, могу лишь походатайствовать за вас, чтобы вас взяли на должность лаборанта в Технологический институт. Или доверить вам преподавательское ремесло. Более ничего не могу.

В этот момент без стука вошел сухощавый среднего роста мужчина. Судя по своим повадкам и манерам входить в кабинет начальника Петроградского ЧК без стука, это был никак не меньше, чем заместитель Урицкого. Так и оказалось. Это был заместитель Петроградского ЧК Глеб Бокий. Ныне, после смерти Урицкого назначен начальником ЧК. Удивительно, но образ Бокия больше подходил образу чекистов. Урицкий больше соответствовал образу интеллигентного преподавателя в высшем учебном заведении. Дважды встречался с ним и дважды на нем был шикарный заграничный костюм, который шикарно сидел на нем. Бокий, наоборот, выглядел, словно под стать своему главному шефу – Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому – угрюмый, в элитном темно-светлом костюме.

– Моисей Соломонович, я не помешаю? – спросил Бокий.

– Нет, что вы. Проходите – спокойно сказал Урицкий – Вот, знакомьтесь, Николай Ухов. Химик-фармаколог.

Бокий посмотрел на меня с каким-то презрительным интересом и спросил, глядя на своего шефа:

– И чем занимается товарищ химик-фармаколог?

– Раньше была акционерная компания. Выпускали какие-то лекарства. Теперь эта компания будет полностью национализирована, а наш товарищ химик найдет себе новое место – полезное для общества.

– Может наш товарищ химик будет полезен для работы в ЧК?

Бокий явно имел в голове свои соображения. Не понравился мне этот человек. Что-то странное в нем было.

– Уверяю вас Глеб Иванович – ответил Урицкий – сейчас абсолютно не то время, чтобы финансировать разные авантюры разных – он сделал паузу -ученых. Мир с немцами слишком дорого нам обошелся. Вы знали мою позицию по этому вопросу…

Бокию оставалось только покачать головой. Затем Урицкий переключил внимание на меня.

– Так что, Николай Тимофеевич – перед тем как произнести мое имя и отчество, он взглянул в какую-то папку – походатайствовать за вас в Технологическом институте? Советское правительство не бросает на произвол судьбы даже таких авантюристов, как вы. Хотя ваш внутренний мир явно не склонен воспринимать различного рода авантюры. И этим только вы мне симпатичны.

И тут я, не проронив до этого ни слова, позволил себе возразить грозному начальнику чекистов. Мои слова стали концом моих дальнейших надежд и ожиданий: