Папа, ты считаешь справедливым то, что происходит на нашей многострадальной родине? Я – нет. Сначала мы были в кандалах самодержавия, сейчас мы рабы у буржуазии. А помнишь, ты мне рассказывал про французскую революцию? Я тогда спросил тебя: «Ради чего они свергли короля»? Ты сказал: «Они хотели справедливости. Они хотели, чтобы восторжествовал принцип: «Свобода, равенство и братство». Я тогда не понял твоих слов, но запомнил их. Так почему тогда у нас не так? Мне жалуются некоторые сослуживцы, что им в деревнях приходится работать без остановки от рассвета до заката. И это в буквальном смысле слова. Чтобы прокормить себя и своих родных, приходится браться за любую работу. Я считаю, что должна быть во всем справедливость. Нельзя так, чтобы один целый день работал, как Арденская лошадь, а другой – в трактире водку целый день пил. Должно быть так, как ты мне говорил: «Свобода, равенство, братство».

В целом, мне нравится моя служба. Если с Колчаком было больше боевых заданий, связанных с опасностью, то здесь – на линкоре мы стоим в порту. Больше занимаемся нудной работой – смотрим за техническим состоянием и надлежащим видом корабля. У меня появилось больше свободного времени. И я стал больше читать. Спасибо тебе, что научил меня грамоте. Наш старший лейтенант Макеев – заместитель квартмейстера – постоянно снабжает меня книгами. Я уже прочитал «Овода» Войнич, «Жерминаль» Эмиля Золя. Сейчас я читаю книгу Анатоля Франса «Боги жаждут». Очень интересно!»

Буду прощаться с тобой. Еще напишу. Надеюсь, скоро получу отпуск, и мы увидимся!

Твой сын Егор Ухов.

Когда Егор написал про Анатоля Франса и его роман «Боги жаждут», я сразу вспомнил 1913 год. Тогда в Петербург прибыл автор этого романа, и мы с женой пошли на творческий вечер с Франсом. Ранее я упомянул, что супруга была знакома с Александром Блоком. Софья Дмитриевна очень любила поэзию. Ей очень импонировал молодой петербургский поэт Герман Селезнев, который часто бывал у нас дома и читал нам свои стихи. Тогда мне даже показалось, что он тайно влюблен в мою жену…

Но я отвлекся. Софья Дмитриевна была знакома со многими литераторами империи, так как занималась переводами. Она свободно говорила на французском и немецком языке. Не так хорошо знала английский язык. Поэтому она не упускала шанс познакомиться с известным французским писателем. Мне же было тогда не до творческих вечеров. Я был обеспокоен здоровьем своего друга – профессора Спицына. Но все же не мог отказать жене, чтобы не пойти с ней вместе. По правде говоря, я сидел и скучал, слушая писателя. Она же ловила каждое его слово. Несмотря на то, что он говорил по-французски, в зале нашелся человек, который вызвался синхронно переводить Анатоля Франса на русский язык. Когда встреча закончилась, моя жена Софья Дмитриевна подошла к писателю и говорила с ним примерно 15 минут. В результате он подарил ей книгу с его подписью. И эта книга называлась «Боги жаждут».

Софья Дмитриевна прочитала этот роман за 2 дня. Я сначала не хотел читать, но в итоге жена буквально заставила. И я прочитал роман. И скажу вам, мои дорогие читатели, этот роман произвел на меня как гнетущее, так и восторженное впечатление. Никогда так художественное произведение не возбуждало мое сознание. Если вкратце, то попробую высказать краткое содержание.

В центре романа молодой художник Эварист Гамлен. По природе своей душевно тонкий и добрый человек, помогавший обездоленным. Как художник был безвестен. Презирая временные лишения и невзгоды, Гамлен был уверен, что «революция навсегда осчастливит род человеческий», хотя его пыл то и дело охлаждала его матушка, скептически относившаяся к идее социального равенства: «Это невозможно, хотя бы вы все в стране перевернули вверх дном: всегда будут люди знатные и безвестные, жирные и тощие». Но он был патриотом и поборником социальной справедливости, истовым почитателем Марата и Робеспьера. Как-то Гамлен выполнил просьбу своей случайной знакомой, вдовы прокурора, за что мадам, пользуясь своими связями, рекомендовала его кандидатуру членам Комитета общественного спасения в качестве присяжного заседателя в Революционный трибунал. Никогда не помышлявший о столь ответственном посте Гамлен после минутного колебания принял эту должность «только затем, чтобы служить республике и отомстить всем ее врагам». Начав свое служение революции с утверждения, что для того, «чтобы обвинить кого-либо, нужны улики», Гамлен пришел к выводу, что надо карать «грузчиков и служанок так же сурово, как аристократов и финансистов». В глазах Гамлена идея наказания получала религиозно-мистическую окраску, и, если преступление было доказано, он голосовал за смертную казнь. Под влиянием окружающей жизни Гамлен стал подозрителен и тревожен: на каждом шагу он встречал заговорщиков и изменников и все более утверждался в мысли, что отечество спасет только «святая гильотина». Убийство Марата подтолкнуло Конвент принять закон о подозрительных – «врагах революции и республики, сочувствующих тирании». После казни бывшей королевы Франции Марии-Антуанетты казни стали массовым явлением. Вскоре Гамлен стал подобием зверя. Он не щадил никого. Он был непреклонен даже тогда, когда от него отвернулись мать, назвав его «чудовищем» и «негодяем». Он больше не принадлежал себе. Вскоре были существенно упрощены процессуальные формы, и сокращенное судопроизводство только ускорило общую развязку. Допрос каждого подсудимого продолжался не больше трех-четырех минут. Обвинитель требовал смертной казни для всех. Присяжные высказались заранее единогласно, односложной репликой или просто кивком головы. Герой, предчувствуя скорую гибель, думал: «Мы говорили: победить или умереть. Мы ошиблись. Надо было сказать: победить и умереть». Незадолго до этого Эварист сказал своей возлюбленной, что не может больше принимать ее любовь. «Я принес в жертву родине и жизнь, и честь. Я умру опозоренным и ничего не смогу завещать тебе, кроме ненавистного имени». В июле 1794 года произошел термидорианский переворот, в результате которого были казнены Робеспьер и его сторонники, в том числе и Гамлен. Последней мыслью Эвариста было сожаление о том, что республиканцы «проявили слабость, грешили снисходительностью, предали Республику».