– Макс? Один раз… И все. Не пойдет – больше приставать не буду.

«Полгода… – подумал он, – Полгода… Это уже идея фикс. Может, она девушка еще? Не мудрено и свихнуться. Этого мне только не хватало».

– Не понял… Ты что – вот так предлагаешь мне переспать с тобой?

Она ответила не сразу. Видимо, обнаженность вопроса оказалась для нее неожиданной.

– А что тебя не устраивает? – Юля, кажется, не понимала его, – Я взрослая девочка и сама за себя отвечаю.

– Нет, я совсем не это имел в виду…

– А что? – в ее вопросе почувствовалось, если не возмущение, то недовольство уж точно, – Может, ты хочешь сказать, что я – шлюха?

– Юль… не перегибай. Ты же видишь – я хорошо к тебе отношусь. И даже больше – ты мне нравишься, и ты меня заводишь. Но я хотел бы расставить все точки…

– Что? Что ты хочешь узнать? – у нее, казалось, начиналась истерика.

– Как бы это сказать… – Максим пощелкал пальцами, думая как сформулировать вопрос.

– Да говори, ты уже как есть, – в ее голосе сквозило нетерпение.

– Ну… Ну, у тебя раньше это было? – выпалил он наконец.

Услышав ее сдержанный смех, Максим понял, что лоханулся.

– А ты думал – на полоумную целку нарвался? Испугался, что женит на себе. Ну, Макс! Ну, поразил! Неужели еще есть порядочные мужики? Не дрейфь, у меня уже дочке три года…

– Ты что…

– Нет, – опередила она его, – Я не замужем. И не была. Так родила – от любимого человека… Слушай, Макс, мы еще долго разговаривать будем? По-моему, время бесед давно вышло, – Юля прижалась к нему, и стала налегать, толкая в сторону кровати, – Я чувствую… ты уже хочешь меня…

Предпоследняя фраза – «время бесед давно вышло» – всколыхнула память. И в какой-то момент Максиму даже показалось, что его охватывает мощный жар того самого вожделения. Но продлилось это лишь мгновение: вожделение было, но было обычным – не сверхъестественным.

– Подожди, я дверь закрою. Руслан может…

– Не придет Руслан… До самого утра… Я все устроила…

– Ну, сводник! – усмехнулся Максим, покачав головой, – Хоть бы намекнул.

Юля буквально уронила его на кровать, и стала целовать, но губы ее уже не были той жесткой присоской, они стали мягкими и податливыми, как и сама она.

10.

Уже не один день Настя пребывала под впечатлением произошедшего – нет-нет, да и вспомнятся вдруг эти красивые, и теперь уже, казалось, грустные глаза. Ее порой даже захлестывало чувство вины перед той робостью, которую, скорее всего, она и спровоцировала собой и которую увидела в них. Посмотри она на эту встречу непредвзято – ну шел, ну смотрел, мало ли ее раздевали глазами – назавтра  и воспоминаний бы не осталось. Но что-то складывалось не так. Чувство тревоги, возникшее, когда почувствовала взгляд со спины, потеряв прежнюю остроту, все же не покидало ее.  Оно стало другим. Преобразовалось. Тревога, как ощущение опасности, исчезла. В ней появились обертоны, привносившие какую-то непонятную со стыдливостью прелесть – тягучую и неотступную. Как тогда – во сне. «Не может быть… – в позвоночнике – внизу спины появилось и исчезло онемение. Настя вдруг отчетливо вспомнила удивившую ее тогда трансформацию лица, возникшую перед ней на несколько мгновений. Забытая почему-то, она отчетливо прорисовалась в памяти, окрасив тревогу новыми ощущениями.  И это, скорее, были ощущения неотвратимости чего-то такого, от чего ни убежать и ни спрятаться. И странно – казалось, они должны были вносить хаос, неразбериху в чувства. А этого не было. Мысль, что знала эти глаза всегда, всю свою жизнь, уже проросла в душе. «Что-то близкое, даже родное… – Настя удивилась спонтанно пришедшему откровению, – Мистика какая-то… попробуй не согласиться, что жизнь не одна…» И  не то чтобы она верила в подобное. Скорее всего, относилась к подобным утверждениям никак – никогда на подобную тему не задумывалась серьезно. «А ведь почему-то сейчас это вспомнилось…» В сознание стали вкручиваться противоречивые чувства и мысли. Они, словно основа и уток, соединяясь по заданному алгоритму в невидимое полотно, выплетали ткань истинного внутреннего знания. И это приносило уверенность, что тот, кого встретила, не просто знаком, что он близок ей, и что она уже встречалась с ним когда-то. Но в то же время четко осознавала, что в этой своей, еще такой короткой жизни – никогда.