– Тебе нужно влюбится. Хочешь найти женщину, умную, интеллигентную и возможно даже красивую – иди в местный литературный кружок, они тут рядом в кафе собираются. Я тебе говорю! Только выучи стих, и не «Белую березу», а что-нибудь редкое, например, «Primo amoroso» Марти Ларни. И Ворюга зачитал:

Раки. Интроспективные животные.

Бью и смеюсь.

Темнеет.

Шипит вселенная.

Пахнет укропом.

Иван, давай чистую простыню.

Дрожу, раздуваюсь, кричу.

Оргазм!!!

Море стихает.

Засыпаю в объятиях бога…


В итоге Трофим выбрал стихотворение Н.П. Гронского «Воспоминание». Ему понравился ритм стиха, плюс в самой истории поэта было обаяние эмиграции – продолжение Серебряного века в Париже.

Помню Россию так мало,

Помню Россию всегда.

Вокзалы, вокзалы, вокзалы,

Куда-то идут поезда.


Перед походом у них состоялся такой диалог:

– Что ты оденешь?

– Да как обычно.

– Нет, нужен костюм.

– У меня нет.

– Я тебе дам свой.

Ворюга достал шикарный костюм. Трофим надел его, он был то что надо.

– Даже на мне не так хорошо сидит, – сказал Ворюга.

– Как же ты его покупал?

– Да кто сказал, что покупал, снял с одного тут недалеко.

Трофим напрягся, но промолчал.

– Надеваешь костюм – надень галстук.

Трофим вертел в руках шелковый галстук.

– Ты не умеешь завязывать галстук? По тому как человек завязывает галстук можно многое сказать.

– Что, например?

– Творческая личность – небрежный узел. Как у классика «И галстук вяжет неприлежно».

– Где это?

– Пушкин «Граф Нулин».

– Не читал.

– А зря. Почитай. Мы оцениваем внешний вид положительно и отрицательно в зависимости от оценки его хозяина. Если герой отрицательный, но одет хорошо, мы думаем, надо же какой мерзавец, еще и вырядился. Если же положительный герой одет плохо, мы находим в этом какую-то прелесть, то ли бунт, то ли яркую индивидуальность, легкость характера или что-то еще. Если при этом поменять эти личности местами и не сказать об этом, то мы, наверняка найдем в отрицательном герое положительного и наоборот.

***

Заучив стих, Трофим пошел на литературный кружок. Там было много народа, в основном девушки. Он подсел к девушке с короткой стрижкой. Она представилась Вороненком, ее фамилия была Воронцова.

– Это просто издевательство, я не из аристократов, мои предки простые крестьяне были.

Он попытался рассказать ей про Гронского и прочитать стих, но она его быстро раскусила:

– Ты же в этом ничего не шаришь, да?

Он рассмеялся. Они говорили про синергию, она сделала замечание, что если 1+1>2 то и 2-1<1 чем поразила Трофима необычностью мышления. Говорили про Набокова, пирожное она называла шершавым, была искорка в ее глазах и с ней было интересно.

– Ты «Пену дней» Бориса Виана читала?

– Пена на поверхности капучино.

– Значит читала?

– Нет.

– А «Я приду плюнуть – на ваши могилы»?

– «Я приду плюнуть на ваши вагины».

– Значит читала?

– Нет.

Трофим перебрал все, что он обсуждал с Сашей. Они перешли с литературных тем на обычные и дело пошло легче. С ней было трудно общаться, но она была интересная. Они начали встречаться.

***

Особенно она интересовалась всякими заброшенными и отдаленными местами – могла часами ходить по заброшенной недостроенной больнице или на кладбище. Знала много интересных не слишком известных мест в Питере – например, они ходили смотреть деревянный резной балкон во дворе Мраморного дворца, семимостье на Матвеевом мосту, склеп фрейлины. Ходили на место бывших Бабаевских складов – она рассказывала про ее бабушку, которая ей показывала где была земля с сахаром – она обладала талантом проникать в те места, где невозможно было пройти. С ее полудетской внешностью она легко уговаривала охрану – и женщин и мужчин, а если не удавалось договориться, то просто шла в обход, на ходу меняя планы. Иногда молчала, иногда была веселая и игривая. Как-то раз он ее обнял и засунул руку в задний карман джинсов, там что-то лежало – маленькая бумажка, что-то завернуто было. Она начала прыгать у него в объятиях пытаясь вырвать из рук этот сверточек. Это было забавно. Он ей отдал сам и сказал: