– Да, восемь полицейских Five-seven с магазином на десять патронов и к каждому по две обоймы.

– Зачем восемь? – спросил Марк.

– -Я пойду с вами. Оружие держать умею, а вам сейчас понадобится опытный боец.

– Не могу не согласиться, но как нам быть, если с тобой что-то случится?

– Ребекка знает, как вести дела, справится. Главное, ей не говорите, что я пойду с вами. Она не переживет, если второго мужика потеряет.

– Ладно, тогда план немного изменится. Густав идет в дальний конец здания, а Хэйден отправляется с Энтони и Сорой. Долго там не копошитесь, быстро навесьте замок и бегом помогать остальным.

– Хоть бы машинка осталась в порядке. Я бы хотела еще раз прокатиться на ней, – вздохнула Джесс.

– Ужин сегодня ранний. В пять вечера все причастные к операции едят, идут к Густаву, экипируются и отправляются в кофейню у торгового центра. В последний раз там никого не было, но будьте настороже. На этом все. Хорошенько отдохните, поспите. Ночь обещает быть трудной!

Переговорная пустела. Марк остался за столом один. Опустив подбородок на ладонь, он с задумчивым видом смотрел на деревянный узор пошарпанного дерева. Рэймонд и Джесс уже уходили в свою комнату, но остановились, обратив внимание на Марка.

– Иди, ложись. Я скоро буду.

Рэймонд погладил девушку по ягодицам и легонько подтолкнул вперед. Джесс ушла, а он, проводив ее влюбленным взглядом, вернулся к Марку.

– Говорят, ты уходишь от нас, – отодвинув стул, сказал Рэймонд.

– Придется. Мне очень этого не хочется, но придется, – последнее слово Марк протянул по слогам.

– Да уж. Мы же с самого начала эпидемии вместе. Помнишь, как мы трое ходили за припасами и отбивались от мертвецов? Особенно тот день, когда нас загнали на чердак одного из домов на окраине и пришлось там ночевать. Как же я тогда устал с ними драться, но эти посиделки вокруг тусклого фонаря… Это… это было душевно.

– Конечно, помню. Тогда я знатно разговорился. Рассказал вам все истории из моей жизни. – Марк улыбнулся.

– Странно, что мы с тобой до всей этой беды не были знакомы.

– Ты молодой. О чем нам с тобой было говорить?

– Но сейчас нам ничего не мешает общаться.

– Сейчас мы объединены общей трагедией, а она сплачивает крепче, чем что-либо.

– И то верно. Я это… хотел сказать… Возвращайся к нам после всего. Дело не в том, что ты приносишь кучу припасов. Просто… возвращайся к нам.

– Я постараюсь, Рэй, – Марк перевел взгляд на парня. – Ладно, пойдем спать, нужно хорошенько отдохнуть перед операцией.

Одновременно встав со стула, они не спеша пошли на выход. Лучи солнца пробивались через окна у входной двери, они были такими густыми и насыщенными, но не слепили, лишь причиняли небольшой дискомфорт глазам. Свет обволакивал тела Марка и Рэймонда, обращая их в темные силуэты, вышедшие за пределы переговорной.

– А твой отец правда сумасшедший ученый? – спросил Рэймонд.

– Правда, – ухмыльнулся Марк.

Солнце зашло за горизонт, лишь редкие лучи выглядывали из-за края земли. Раньше город бы усыпали мелкие огни фонарей, освещающих дороги и переулки, но сейчас он покрыт мраком, и единственный источник света – это луна. Поначалу трудно что-либо разглядеть в пучине тьмы. Все предметы сливаются в непонятные фигуры, но со временем человеческий глаз принимает темноту и начинает видеть отдельные вещи, отличать человеческие тела от похожих силуэтов, подмечать детали. Темнота становится союзником, если слиться с ней и не пытаться выделиться.

Шестеро из группы вылазки засели за стойкой баристы в кофейне напротив торгового центра. Каждый нервничал по-своему: Хэйден много болтал, что очень докучало Соре. Сама она постоянно вертела в руке мачете, осматривая блестящее лезвие. Тони сидел с закрытыми глазами, будто медитировал. Марк и Густав бросали игральные кубики на резиновый коврик, чтобы не издавать лишних звуков. Руфус постоянно наблюдал за торговым центром, но в какой-то момент он оторвался от бинокля.