Они шли, продираясь сквозь колючие кусты терновника.

«Терновник…» – человек вдруг осознал, что знает это растение. Знает, как оно выглядит, где растет… Вернее, помнит, что оно растет в гористой местности. По крайней мере, такую картинку рисовала его память. Он подивился тому, как избирательно вычищено его сознание. Все, что могло бы указать на то место, откуда он явился, стерто. Однако общие знания и навыки о том, что это вот, например, терновник, сохранились. Он растет из земли. Земля питается влагой от дождя. Кормит деревья. Деревья дают плоды, которые он ест и переваривает в желудке. Затем они, наконец, попадают обратно в землю с его дерьмом. И ещё, в его голове есть мозг, чтобы осмыслить все это.

Всё это он знал. Знал, как и любой другой человек, живущий под солнцем. Но ведь младенец, едва едва рожденный или уже пытающийся ходить, или даже говорить, не знает этих простых вещей. Ему невдомек, что существует круговорот воды, что есть времена года, что земля вертится вокруг солнца…

Он вдруг остановился, пораженный.

«Не земля, а Земля.» – он крепко зажмурился, пытаясь ухватить слово, что постоянно от него ускользало.

– Идем, чего застыл?! – громким шепотом проговорил старик.

Человек не двигался, боясь потерять эту мысль. Но она никак ему не давалась. Он вдруг ощутил себя неимоверно глупым. Словно впервые в жизни он попытался подумать и порассуждать, но вдруг понял, что не способен на это.

Наваждение прошло, оставив после себя горький привкус пустоты и бессилия.

– Не земля, а Земля, – разочарованно повторил он, поглядев на старика.

– Идем, видишь там, впереди что-то светится?

Человек раздосадованно посмотрел. Овраг уходил вдаль. Его стены возвышались на добрых пять метров, завершаясь неровным краем с редкими, костлявыми деревцами. В его жерле, плотными черными пятнами рос злополучный терновник.

«И никаких тебе гор…» – с грустью подумал он.

Вдалеке неясно сиял холодный белый свет. Он стелился по дну оврага и заползал невысоко на его песчаные склоны. Несколько деревьев, что разделяли их, выглядели жутко, протягивали свои сломанные, многосуставчатые ручищи к свету, пытаясь завладеть им. Или загасить его.

– Что это? – обретаясь, спросил человек.

– Слушай!

Он замолчал, прислушиваясь. До его уха донесся слабый стон, прерывающийся на рокочущий храп. Там кто-то был. Кто-то крупный и сильный. И скорее всего раненный.

Привратник указал рукой на край оврага. Песок там был взрыхлен. Помято несколько кустов. Судя по всему, там недавно кто-то сверзился вниз, на самое дно. От того места в сторону сияния уводили следы, перемешанные с черными пятнами.

Старик загасил фонарь и жестом велел ему сделать то же. Затем осторожно приблизился к следам. Человек последовал за ним. Сияние, и страдающее под его покровом существо стало ближе. Храп иногда прерывался гулким рычанием, которое всякий раз обрывалось неприятным бульканьем, принося существу немалые страдания.

Человек силился пробиться взглядом сквозь свет, и порой ему казалось, что он видит очертания некоего животного. Крупного животного. Опасного.

– Это кровь, – тихо ответил старик, растирая черное пятно меж пальцев. – Слушай, там кто-то…

Он не успел закончить. Существо мгновенно отреагировало за голос. Оно ринулось на них, раскрывая окровавленную пасть. Свет, который исходил от зверя, вспыхнул, словно искры в костре, потревоженном палкой.

Человек, ослепленный, закрыл глаза, успев заметить лишь ожесточенную волчью морду и огромные, длиной в ладонь, клыки. Существо пролетело над ними, орошая их кровью, и неуклюже, поднимая пыль и ломая ветви, оно рухнуло на землю и тут же страшно зарычало от боли.