– Ты снова за свое, – возмутился Погорел, – ну сколько можно? Общались гадко, так давай хоть расстанемся по-хорошему.

– Ну да, конечно, кто я такая, дрянь кабацкая, чтобы меня слушать, но только я не ради себя стараюсь на дряхлых стариков не западаю.

– С чего тогда такое участие?

– Может, у меня тоже крыша поехала, – сверкнула она глазищами, – инфекция по воздуху передалась. Ты отправишься на войну, а я подожду в машине, когда со своей телкой вернешься, хочется взглянуть, из-за каких баб мужики доводят себя до инфарктов.

– Ты чего прицепилась?

– Сам умрешь, – воскликнула Эльза, – и сучку свою не спасешь! Ему предлагают помощь, а он отказывается. Замечу, что я не папина дочка, что мне уже достаточно лет, чтобы принимать решения самостоятельно. Так вот… я решение приняла, без меня ты никуда не поедешь, сердечник чертов. Бросить умирать одного в темном лесу среди волков, меня так не учили, хоть я тебя и ненавижу.

– И какая от тебя помощь?

– Никакой, зато я валидол нашла! – прохрипела она, закашлявшись. – Ты бы уже покойником был без меня, забыл?

– Помню, – улыбнулся Погорел, с удивлением наблюдающий, как эта вздорная девица, не пожалевшая даже своих ребер для достижения какой-то там своей непонятной цели, размазывает по своему лицу слезы.

– Смерть звать не надо, когда надо, она сама состроит тебе глазки, возьмет косу и употребит ее по назначению. Надо же, – удивилась она и полезла в сумку за салфеткой, – реву как дойная корова, достал, блин, так мы едем или так и будем лясы точить.

– Мы сделаем так, – произнес спокойно Погорел, – от тебя будет больше проку не здесь, а в Москве. Мои проблемы – это мои проблемы. С тебя же лишь звонок, когда понадобится, телефон я тебе записал.

– Сейчас я твоя проблема, – заявила Эльза, – достал уже со своим звонком, никому я звонить не буду.

– И еще какая, – поддакнул он, надеясь на этой хорошей волне и распрощаться с этой врединой.

– Самая большая в жизни, – кивнула она. – Я специально тебе подлила гадости в водку и специально потом сдала ментам, нигде я не заблудилась. И деньги у тебя тоже я вытащила, ты счастлив?

– Более чем…

– Ты все равно бы их пропил, у тебя же было горе.

– А сейчас его нет?

– Ты сам – горе для всех окружающих, Ивана угробил, Кирку сплавил с глаз долой, Очкарика сделал рогоносцем…

– Он тебе и про это рассказал? – удивился Погорел.

– Ему жена в истерике проболталась, – у Эльзы даже настроение поднялось, – что так вовремя вспомнила гадкую новость, – когда та чисто случайно застала меня с ним в постельке. Он же меня к тебе и приставил, котик, и ментам заставил сдать, чтоб потом выступить благодетелем.

– Как это? – Погорел вообще уже ничего не понимал. – Таких совпадений не бывает, не ври. Я сам назначил ему встречу в твоем кабаке, он до этого вечера понятия о тебе не имел.

– Это ты не имел, – рассмеялась девица, – а твой друг меня имел почти с той вашей зимней посиделки с твоей Кирой, когда вы в кино с ней опоздали, правда… Правда тогда я не знала еще, что он тебя знает, впрочем, я и тебя-то два дня как узнала. Что нибудь еще рассказать?

Мужчина кивнул, стараясь припомнить, как ловко его подвели под встречу именно в этом ресторанчике. Очкарин сказал ему, что будет вечером где-то в этом районе, вот он и клюнул. Что касается девки, так ее просто использовали…

Милый, я тебя люблю

Плохо просыпаться утром одной, но еще хуже – ложиться одной в постель. Поэтому она сегодня всю ночь и не спала. Пила вино, курила электронные сигареты, от которых, со слов табачных конкурентов, бесплодие, таким дурам как она, обеспечено, да и рак наступает значительно раньше, чем от обычных сигарет. Но, когда детки не нужны, сама еще детка, то все это только в кайф, предохраняться не надо. Всю ночь слушала своего нового милого, как он ей рассказывал о своей тяжелой семейной жизни. Нормальный мужик, она с ним уже три месяца. И вдруг оказалось, что он женатик, у которого все дома, пока он у нее. Она ему про ребенка, а он ей про свою семью; она ему про замужество, а он ей, что давно женат; она ему о своей неземной любви, а он ей в ответ – о жизненной необходимости… аборта. И весь это диалог сначала в постели, потом на полу, потом за столом на кухне под водку и сраные консервы в томатном соусе на съемной квартирке за его деньги. Вертелась под потолком муха, воняли смятые «бычки» в грязной тарелке. Она изучала свои шикарные ногти, стараясь сломать хоть один, кусая губы и еле сдерживаясь, чтобы не разреветься от этой его