– А сгоревший телевизор в офисе, он мне тоже привиделся? – возмутился Погорел. – Это-то ты не будешь отрицать!

– Зараза передается по воздуху, – кивнула, соглашаясь, Эльза, – с кем поведешься, от того и наберешься. Я уже об этом жалею, что пошла с тобой в то кино.

– А ты сама, девонька, – уставился он на нее, – все это тоже сдвиг моего воспаленного воображения?

Черноволосая утвердительно кивнула.

– Хоть в одном честно призналась, – вздохнул с сожалением Погорел, – я знал, что мы поладим.

– В психушке места всем хватит, – съязвила она. – Звонила Кармен, откуда она узнала, что ты у меня?

– Понятия не имею, – удивился Погорел, – сама бы у нее и спросила.

– Не успела.

– Что так? – спросил он, почувствовав, как перехватило дыхание, и сильная боль пронзила сердце, схватившись за грудь, он тяжело опустился прямо на обочину, неудобно усевшись прямо возле колеса, использовав его вместо спинки. Разлетающиеся в разные стороны искореженные взрывом куски железа перед глазами, в носу запах гари и везде – ощущение смерти. Грудь сдавило так, что дышать вообще стало нечем. Задыхающийся рванул на себе рубашку, опускаясь на переднее сиденье, а девица с вытаращенными глазами тем временем бросилась к багажнику за аптечкой, содержание которой тут же начало разлетаться по нему в разные стороны. Ей только трупа еще и не хватало, чтобы засадили за убийство. Девица ругалась так, что даже спустившиеся уже с неба ангелы за новым кандидатом на тот свет были настолько шокированы ее матом, что на какое-то время даже забыли о своих прямых обязанностях прибирать к рукам все, что плохо лежит. И пока бесполые с крылышками приходили в себя от пережитого шока, матерщинница уже нашла таблетки от сердца и бросилась к умирающему.

– Под язык и соси, – приказала она, силой засовывая ему в рот таблетку, – сейчас полегчает.

Говорила и сама уже не верила, уж как-то быстро этот бравый воин сник, развалившись на сиденье, что больше уже смахивал даже уже не на кандидата в покойники, а на самого настоящего покойника, которому таблетки уже не нужны. Но ей повезло, валидол подействовал, и сердце несчастного отпустило, дышать стало легче и ангелы ни с чем убрались восвояси.

– Спасибо, – произнес спасенный, чуть отдышавшись, – можешь считать, что одну жизнь ты уже спасла. – Ты так ругалась, что я просто не смог просто так тебя отпустить, чтобы не всыпать тебя еще и ремня напоследок. В какой школе так классно учат?

– Вообще-то я почти закончила юрфак, кому он только нужен, – улыбнулась любительница грубого сленга. – И ты так хрипел, что я сама готова была тебя прикончить!

Отдышавшись, вернувшийся к жизни тут же достал из пачки сигарету и закурил, затягиваясь с наслаждением первого вдоха заново родившегося человека. И ведь отлегло…

– Погорел, блин, – девица со злостью вырвала у него изо рта сигарету, сломала ее, обжигаясь, и нервно выкинула в окно, – тебе одного приступа мало, решил меня совсем доконать.

– С каких это пор такая забота?

– С таких, – отвернулась она к окну. – Вали, куда топал! Друга потерял, тебе мало, хочешь и себя потерять, всех растерять по дороге ради той, которая тебя ненавидит.

– Последняя любовь, извини – грустно усмехнулся он. – И потом… ведь это все плод моего перекошенного воображения.

– Везет же сукам, – зло процедила сквозь зубы Эльза. – Вали, сказала, чего расселся… Нет, стой, – схватила она его за руку. – Мы ведь больше не увидимся, верно? Не перебивай, я знаю, ты ведь один отправляешься на разборки с этими своими тенями, верно? Умирать за ту дрянь, которая, может быть, даже уже тебя и не помнит. С чего ты вообще взял, что ее похитили? Квартиру ей подарил, дурак, так еще и жизнь отдай, с нее станется.