В квартире нет никаких признаков того, что здесь недавно произошло что-то ужасное, и я чувствую лишь едва уловимый запах отбеливателя, но даже он почти исчез.

Когда они успели здесь все убрать?

Если бы я сейчас позвонила в полицию, они бы, вероятно, решили, что я не в себе.

Майлз настойчиво тянет меня к моей спальне, но я упираюсь каблуками в пол и качаю головой. В ответ на мой протест он лишь фыркает, поднимает на руки и вносит внутрь, а затем бросает на кровать. Однако я быстро перекатываюсь и встаю на ноги с другой стороны.

– Твой замок в полном порядке, – усмехается он, – в квартире чисто. Отдохни немного, детка. Тебе понадобятся силы для того, что я для тебя запланировал. И тебе не следует спать на чужом диване.

С этими словами он разворачивается и уходит.

Что он задумал?

Я в замешательстве смотрю ему вслед, пока не начинаю осознавать, что он оставил меня одну.

Когда выпитый виски вновь берет надо мной верх, я медленно опускаюсь на кровать. Как бы мне ни было неприятно, я понимаю, что он прав. Мне необходимо поспать.

Остается только надеяться, что кошмары не будут мучить меня слишком часто.

2 года назад

Я снова выхожу на лед вслед за Ноксом. Танцевальная команда пришла посмотреть на нашу тренировку, и теперь, когда она завершилась, они решили остаться. Кажется, это открытое приглашение пойти вместе выпить. Мой брат поддерживает под руки двух девушек, помогая им скользить по льду в уличной обуви.

– Тебе это не интересно?

Я обращаю внимание на скамейку соперников, у которой стоит девушка, барабанящая пальцами по ограждению. У нее длинные светлые волосы и голубые глаза, которые, кажется, смотрят прямо в мою душу. Она выглядит невероятно привлекательно в темно-синем жилете, надетом поверх толстого белого свитера, скрывающего ее изгибы, и светлых джинсах.

– Не интересно что? – спрашиваю я, подходя ближе.

Она машет рукой в сторону хихикающих девушек, которые флиртуют с хоккеистами.

– Вся эта показуха…

– Если ты думаешь, что это показуха, то ты еще толком ничего не видела, – смеюсь я.

Она тихо бормочет что-то себе под нос, затем садится на перегородку и перекидывает через нее ноги, словно игрок, готовящийся вступить в игру. Но когда ее каблуки касаются заграждения, она останавливается и смотрит на меня.

– Ты из танцевальной команды?

Она согласно кивает.

– И как тебе в ней? Нравится?

– Ты задаешь так много вопросов, Уайтшоу, – с улыбкой говорит она.

– Откуда…

– Твоя фамилия указана на спине твоей майки, – говорит она, протягивая мне руку. – Но, возможно, я просто запомнила твою фамилию, потому что фамилии вратарей известны всем.

– Неужели я уже знаменит? – спрашиваю я в шутку.

Я – первокурсник и вряд ли заслуживаю какой-либо славы, даже дурной.

– Не так знаменит, как скоро станешь, я уверена.

Я поражаюсь ее уверенности, даже если она и не совсем искренняя. В конце концов, мы ведь совсем не знаем друг друга.

Я беру девушку за руки, но она поскальзывается, как только ее ноги касаются льда, а затем тянет меня за собой, издавая громкий, но удивительно милый визг. В результате я тоже теряю равновесие и падаю на нее сверху. Моя грудь прижимается к ее груди, но я стараюсь не давить на нее всем весом и опираюсь на руки, которые расположены по обе стороны от ее головы. Я замираю, когда она смотрит на меня снизу вверх, и не могу пошевелиться. Как идиот.

– Уиллоу, – наконец шепчет она.

– Что?

– Меня зовут Уиллоу.

– Боже мой, Майлз! – восклицает мой брат, останавливаясь рядом с нами.

Нокс помогает мне подняться, а затем берет Уиллоу за руку и, поддерживая ее, тоже ставит на ноги. Бросив на меня предостерегающий взгляд, он снова сосредоточивается на девушке, ведь они всегда привлекают его внимание. А две хоккейные фанатки, которые минуту назад держали его под руки, таинственным образом исчезли. Он поворачивает девушку спиной ко мне, и я замечаю его ухмылку. Понимая, что этот вызов предназначен только для меня, я сжимаю зубы.