– Мы вашу форму не трогали. – мямлит Томка.

– Нина, быстро отошла от Даши! – командует тётя Женя. Наверное, сильно разозлилась, что я её форму испачкала. Хоть бы не порвала. На стекле же сижу.

– Да мы ни при чём, – кивает на меня Наташка, – Эта сама нарвалась.

– Да вы сами её спросите! – осмелела Нинка, привыкшая, что я обычно ни слова в ответ не говорю, чтобы ещё сильнее их не раззадорить. Сколько раз уж учителя в туалете нас заставили, и я ни разу не решилась ответить правду. Знала, будет лишь хуже.

– Даша, что случилось?

– Всё в порядке. – встаю на ноги. – Я этого ожидала.

– Какой в порядке! Да у тебя колени все изранены! – с ужасом кидается ко мне, но останавливается. – Вы! Если я ещё хоть раз увижу, что даже дышите в сторону Даши, винить, кроме себя, вам будет некого! И слезливые просьбы ваших родителей, не помогут!

– Простите, тётя Женя! – Нинка стала вдруг такой виноватой, а вид раскаявшимся, но я не раз такое видела на уроках. Стоит учителю отвернуться, как ему в спину светит её ехидная улыбочка.

– Для вас Евгения Валерьевна и про льготный абонемент в мой комплекс, можете забыть!

– Но тётя Же... Евгения Валерьевна – а вот это её действительно задело.

– Вы что! Совсем не понимаете, что натворили?! Вас только абонемент беспокоит?!

– Ну мы же больше не будем. – канючит Нинка, некстати делая глупое и наивное лицо.

– Ну, всё! Ответите у меня по закону! – взрывается на это тётя Женя, а я пугаюсь её решимости.

Она действительно достаёт телефон и под испуганный лепет девчонок, набирает полицию, заявляя о школьном насилии.

Девчонки кидаются умалять, но поздно. Следом тётя Женя звонит Максиму и говорит, чтобы прекращал поиски и рассказывает, где меня нашла.

Они что? Специально меня искали?!

– Даша, ты как? – подбегает вспотевший Максим, осматривая меня прямо на глазах у продолжающих канючить девчонок, но даже в этой ситуации Нинка умудряются кинуть в меня злобный взгляд, что не укрылось от Максима. Мне показалось или он бросил не менее злобный взгляд в ответ?

– Да всё нормально. Колени немного поранила, но они всегда быстро заживают. Через неделю даже корочки уже отпадут и будут как новые. А вот колготки жалко. – виновато кошусь на тётю Женю. – Простите… я обязательно накоплю и отдам вам новые. – уверяю, в надежде, что тётя Женя мне поверит.

Та закатывает глаза.

– Она ещё про колготки думает! Идти-то сможешь? Великомученица наша…

– Зачем ей идти? – Максим подхватывает меня на руки.

– Неси в машину. Нужно срочно обработать. – командует Максимом мама.

– А вы правда полицию вызвали? – поворачиваюсь к тёте жене, выглядывая её из-за плеча максима.

– Правда. – пугает она меня.

– Может, не надо? И нести меня не надо. И так на меня все косятся, а теперь ещё и это на глазах у всех на стоянку перед школой понесёте.

– Линейка закончилась, почти все уже по домам разбежались. – перехватывая меня поудобней чуть подбросив, невозмутимо заверяет Максим.

– Даша, если подобное не пресекать, с каждым разом будет становиться всё хуже. – тётя Женя злится.

– Да мы школу почти закончили. А теперь у них из-за меня неприятности будут.

– Неприятности у них будут не из-за тебя, а из-за собственных действий.

– Ты их жалеешь? После всего? – удивляется Максим.

– Меня и так все не любят. Не хочу, чтобы ещё хуже всё стало. – прерывисто выдыхаю.

– Даша, я всё проконтролирую. Положись на меня. Они нам ещё и благодарны будут. – подмигивает тётя Женя, открывая перед Максимом и мной дверь машины.

– Мама знает, что говорит. Ни о чём не беспокойся. – успокаивает Максим, доставая аптечку.

Тогда я её не поняла, но она оказалась права.