– И с чего этот баловень судьбы окрестил себя, – Гуров внимательно осмотрел бизнес-леди в лаконичном кремовом пальто и добротно скроенном белом брючном костюме, вышедшую из бутика «Колос» с изящным букетом персиковых гвоздик, – в честь луча солнечного света?

– Английская гимназия – кузница местных мажоров, – лаконично пояснил Юдин.

– Да бог с ним! – Крячко сделал очередное фото. – Пока все выглядит как пристойная история современной Золушки. Нестареющая классика. Держу пари, был роскошный свадебный хэппи-энд.

– В том-то и дело, – пожал плечами Юдин, – что не энд. Андрей Колосов, правда, слыл в городе противным, бедовым и бестолковым. Получил диплом о высшем юридическом образовании, но вспоминал о своих правах, только когда его осмеливались останавливать гаишники. Но после знакомства с будущей женой остепенился.

– Значит, искал подходящую партию, – Гуров оставался невозмутимым, – чтобы скроить более подходящий имидж.

– Брадвин тоже так думает. Но я говорил с сотрудницами бутика. Все как одна говорят, что Андрей Колосов изменился с ней. Помогал ей рассчитаться с долгами, завалил подарками, окружил заботой, – Юдин развел руками. – Я проверял. Колосов действительно остепенился. Перед женитьбой сменил холостяцкий лофт квартиры в центре на добропорядочный дом с интерьерами в стиле кантри на Волге, купил супруге цветочную лавку, нанял крутых маркетологов (тогда она и стала Флорой Соновой) и включился в выращивание на родительских плантациях символов ее бренда – красных маков. Вместе они осуществили ее мечту – открыли приют для брошенных животных «От макушки до хвоста».

– Очередная история Золушки, – подытожил Крячко.

– Карьеру-то делал принц? – гнул свое Гуров.

– Год назад собрался баллотироваться в областную Думу. Недавно очаровал избирателей областным конкурсом детских талантов «Макушка», проведенным перед Восьмым марта во всех школах области. Дети показывали номера и получали составленные корзины цветов от бутика Соновой для своих мам. Призы вручал Колосов. Жена выкладывала его фото с участниками конкурса и их родителями в соцсети. Я беседовал с устроителями конкурса. Все в восторге от отношений Колосова и жены.

Слушая Юдина, Лев Иванович с удовольствием понимал, что в нем больше не было старческой глухоты к чужой боли, сварливого высокомерия и едкой черствости. Илья Юдин, слухи об успехах которого в последние месяцы не раз доходили до Москвы, превратился в человека, способного выяснять обстоятельства, а не допрашивать.

Раньше этот парень не только на подозреваемых, но и на свидетелей смотрел как на подсудимых. В прошлом году Гурову вообще казалось, что Илья категорически профнепригоден. Его феноменальная способность испортить своим человеконенавистничеством любой допрос успешно соперничала даже с причудами человеческой памяти, менявшей местами цифры номеров скрывшихся с места аварии автомобилей, цвета машин и одежды киднепперов, возраст педофилов (детям они всегда казались старше, чем были на самом деле). Гуров хватался за голову, видя, как далек Юдин от коммуникативной стратегии, которой их с Крячко учил когда-то Орлов. «Смотрите на свою работу, – не уставал повторять тот, – как на сбор анамнеза вирусной болезни, поразившей общество. Она умножает насилие. И главным носителем вируса является тот, кто доводит насилие до предела, несет смерть. Убийца. Только он не напуган, не бегает по врачам, не придет за лечением. А изворотлив, как тифозная Мэри, с ликованием приветствует ухудшение своего состояния и ждет рецидива болезни, как праздника. В его сердце живет тайная гордость, что он нулевой пациент. Вам придется восстанавливать его болезнь по рассказам всех имеющих отношение к его злодеяниям людей. Кто-то из них будет рад вам помочь, кто-то будет озабочен сокрытием своих тайн, кто-то останется безучастен. В конечном итоге все они интересуются собой, и только сыщик действительно сосредоточен на убийце. А потому наш брат подобен приковылявшему на пожар последним словоохотливому пенсионеру, который должен вычислить в толпе зевак поджигателя, ведь он единственный смотрит на пламя как на произведение рук своих. Так что интерес сыщика к людям всегда подлинный, но не праздный. Из постороннего, прохожего, не замешанного в их трагедию, следователь постепенно становится свидетелем, ведь когда сведений, добытых в ходе расследования, будет достаточно, она второй раз проигрывается в его голове». Интересно, поймет ли это однажды Юдин? Смогут ли Гуров и Крячко научить этому собственную смену – собравшихся на их лекции молодых коллег?..