Томазо Грассо развязал мешок, который нес убиенный телохранитель, достал оттуда полную пригоршню золотых солидов и протянул их мальчишке.

– Держи! – сказа он. – Заслужил. Уж не знаю, по какой причине ты таился в кустах, – это меня не касается, – но твой благородный поступок должен быть вознагражден.

Хаго не стал отказываться от денег. Еще чего! Всякое благородство должно иметь предел. У него даже глаза засияли, когда он мысленно прикинул, сколько ему привалило от щедрот купца.

Это же надо, как все здорово получилось! Ему удалось не только избавиться от слежки, но и стать богачом! На деньги, которые он украл у Вима и которые дал ему купец, он теперь сможет купить себе дом подальше от Аахена, где его знают многие, и зажить, как все добропорядочные люди.

А если ему удастся заполучить то, за чем охотились рыцари…

Дальше мальчик додумывать не стал. Мечты – это хорошо, но пора было смываться. Хаго снова нырнул в сквер, перебрался на следующую улицу и был таков.

Томазо Грассо улыбнулся, глядя ему вслед, затем подошел к поверженному Бамберу, вытащил болт из живота мертвеца и закинул его подальше в кусты. Это чтобы у начальника городской стражи, доброго знакомого купца, который будет разбираться с происшествием, не возникало лишних вопросов…

Хаго застал рыцарей в полном умиротворении. Епископ Лиутпранд принял их весьма любезно и с удовольствием записал в состав охраны посольства, так как рыцарей там было немного. Мало кого из дворян прельщала возможность дальнего и, конечно же, опасного путешествия, тем более что нужно было восстанавливать свои замки и поместья, разрушенные длительной войной.

К тому же прижимистый епископ платил довольно скудное жалование, что и вовсе отбивало охоту у небогатых рыцарей отправляться к черту на кулички. А состоятельные господа были озабочены придворными интригами и иными «забавами» аристократии Священной Римской империи.

Оставив господ бражничать в таверне, Хаго отправился в свой чулан, где уже храпел оруженосец Геррика. Бесцеремонно подвинув Горста, мальчик лег на сенник, брошенный на пол, и спустя некоторое время уснул крепким сном. Он настолько устал от выпавших на его долю в этот день приключений, что даже не помолился.

Несмотря на свою «профессию», которая вступала в явное противоречие с Господними заповедями «Не укради» и «Не убий», Хаго не забывал ублажать всех святых, жертвуя на церковь и раздавая подаяния нищим. Последнее он делал с особенным удовольствием, памятуя, как и сам одно время был городским побирушкой.

На следующий день рыцари решили посетить ярмарку. Она считалась большим событием для Кремоны. На ярмарку свозили зерно, вино, ткани из небольших городков и деревень горожане и крестьяне, и приезжали купцы делать оптовые закупки товаров, чтобы везти их дальше, на более крупное торжище. Во время больших торгов старались поддерживать мир и порядок, а нарушителя нередко судил особый купеческий суд.

Купцам предоставлялась полная свобода торговли, без каких-либо ограничений со стороны государя или местных торговцев. А иноземные купцы находились под особым покровительством правителя страны, и для их привлечения на ярмарку им давались особые привилегии. Но путь на ярмарку был опасен и нелегок.

На суше купцов грабили «благородные» разбойники – рыцари, на море их подстерегали пираты, а за проезд через владения синьоров, за пользование мостами и переправами приходилось платить много пошлин. Чтобы увеличить свои доходы, графы и бароны ставили мосты на сухих местах, и даже требовали плату за пыль, поднимаемую повозками купцов.