Хищно оскалившись, Томазо Грассо подбросил кинжал вверх, перехватил его за клинок поближе к острию и с силой метнул вдогонку бандиту. Кинжал вонзился в спину Вима точно между лопаток. Бандит умер раньше, чем его тело коснулось земли.

Купец-пират довольно осклабился – он не любил оставлять такие дела незавершенными. Но уже в следующий момент Томазо Грассо бросился к толстому дереву, которое росло рядом с домом менялы, и спрятался за его толстым стволом. Он сообразил, что стрелок притаился в зарослях вереска, и ему не хотелось лечь рядом с грабителями.

Кто знает, что на уме у неизвестного спасителя…

Хаго понял ход мыслей купца. Он сам поступил бы точно так же. Немного поразмыслив, мальчик кивнул головой, соглашаясь со своими мыслями, и решительно вышел из кустов на улицу, держа арбалет под рукой. Купец может быть ему полезен, а значит, неплохо свести с ним знакомство. Юный хитрец не без основания предполагал, что благодарность спасенного от верной смерти сослужит ему хорошую службу. Если, конечно, человек не отъявленный негодяй…

– Мессир, вам нечего опасаться! – сказал Хаго улыбаясь.

У Томазо Грассо глаза полезли на лоб от изумления. Его спасителем оказался какой-то заморыш! Или все же это ангел в человеческом обличье?

Купец, как почти все представители его основной – торговой – профессии, был истинно верующим. Он выстаивал длинные мессы, причащался, приносил в церковь богатые дары, не забывая при этом и нищих попрошаек, толпившихся на паперти. Но когда проявлялась его вторая, пиратская, натура, Томазо Грассо был безжалостен и кровожаден.

Под его рукой находилось пять судов – два грузовых когга[55] и три хорошо вооруженных быстроходных хюлька[56]. В любой момент эти мирные с виду купеческие посудины могли превратиться в флотилию морских пиратов, стремительную и беспощадную. Томазо Грассо никогда не оставлял свидетелей разбойного нападения. Добычу перегружали во вместительные трюмы коггов, а плененных матросов и захваченные суда отправляли на дно. Если на них не находилось покупателей среди других пиратствующих купцов.

В таких случаях на судне меняли надстройки, чтобы его нельзя было опознать, перекрашивали в другой цвет, а иногда, чтобы замылить глаза тем, кто знал прежнего владельца посудины, даже золотили некоторые детали и давали ему другое название.

Несколько раз Томазо Грассо встречался с норманнами[57] – морскими разбойниками Севера. После двух сражений, которые закончились поражением норманнов, они зауважали итальянского купца и больше ему не докучали.

Но вот с пиратствующими фризами[58] ему не хотелось бы схлестнуться в бою. Они были настырными, как гончие псы, и нередко нападали на значительно превосходящие силы противника. Безо всякого защитного снаряжения, обнаженные до пояса и раскрашенные черными, желтыми и красными полосами, фризы при нападении выли как взбесившиеся волки, наводя ужас на матросов.

– Это… твоих рук работа? – наконец сподобился молвить огорошенный купец, указав на сраженного арбалетным болтом Бамбера.

– Да, ваша милость, – не без гордости ответил Хаго и продемонстрировал купцу свое оружие.

Здесь нужно сказать, что арбалет был ворованным. Такие игрушки стоили баснословно дорого, притом они были больших размеров, что не устраивало мальчика. Обычно на рынке арбалеты появлялись благодаря купцам Востока.

Арбалет превосходил лук по точности стрельбы и убойной силе, но сильно проигрывал по скорострельности. Поэтому у военных самострелы не пользовались спросом. Их смущало еще и то, что арбалетчик не мог участвовать в рукопашном бою – громоздкое оружие мешало. Стрелков из арбалета требовалось прикрывать, а это в бою не всегда получалось.