Вершины вековых елей шумели на ветру. Сумерки заполняли лес безысходностью, человеческое зрение становилось бесполезным, и шелест хвойных веток выцарапывал в сознании холодные бессмысленные письмена. Дикий мир, которому всё равно. Он растворял в себе.

Здесь совершались великие преступления, когда лесные прогалины калечились кривыми рвами, доверху наполненными изувеченными трупами.

Здесь случались великие подвиги любви, когда звериными тропами от неминуемой смерти спасались тысячи жизней.

Всё это растворилось.

Ушло под землю, вглубь кислых почв. Не оставило следа. Заросло лесом.

Они сидели на огромном валуне, округлом куске скалы, вросшим в болотистую землю. Луна все не всходила, а Олег старался не смотреть на Вадима, боясь увидеть что – то страшное, то что живые люди не должны видеть никогда. Они сидели спиной друг к другу, на расстоянии метра, но тело Олега было будто прислонено к стене. Стене, утыканной ледяными шипами., Его начал бить озноб.

– Холодно, я зажгу огонь – Вадим встал и Олег обернулся. Тонкий слой лишайника в центре камня задымился и вспыхнул непропорционально большим пламенем. Повеяло жаром. Олег отпрянул от неожиданности, но заставил себя подвинуться вперед. Перед глазами в гипнотизирующем танце забились багровые языки. Невероятно темное пламя. Цвет прогорающих углей. Олега охватил восторг облегчения, как всегда случается, когда вдруг отступает сильная боль. Тело расслабилось и он начал блаженно дремать, окутанный мягким теплом.

– Нет, я не сплю. – Олег понимал, что скорее врет. – Я… – он замолчал, чувствуя, что не может подобрать слов.

– Я знаю. – ответил Вадим и его слова бодрящим холодом, снова вырвали Олега назад, на лишайный камень.

– Странно, Рождество завтра, а здесь… болото – сказал он, чтобы не молчать.

– Я Сделал потеплее… Вообще я люблю болота. Они загадочные. По-детски. Кажется, будто здесь полно чудесных тайн, которые знают только посвященные. – он невесело улыбнулся.

– Разве нет? – Олег спросил как можно участливее.

– Тайн полно. Но если б ты знал, как всё на самом деле прозаично. Примитивно, просто, тупо. Механическая пошлятина.

– В болоте?

– И в болоте… Это не стоит того, чтобы…

– Чтобы что?

– Вообще не стоит.

– Она будет жить? – Олег так этого хотел, что его голос срывался в конце каждого слова этой короткой фразы. Влад долго смотрел ему в лицо.

– Она уже умерла.

– Каааак!!! Неет! Как! – Олег захрипел, и из его глаз потекли слезы. – Стой! Ты! Стой! У нас договор! Мой Договор!!! Скотина! Ты обещал!

– Она умерла, ничего нельзя сделать. – Влад продолжал смотреть Олегу в лицо

– Но… Она… Ей сейчас ведь лучше, чем было? Она… там? – Олег посмотрел вверх.

– Умерла, значит исчезла. Её нет, и больше никогда не будет. Нигде.

– Сволочь!!! Мой договор!!! Подонок!!! – Олег завыл. Он катался по земле, пока были силы. и злость выходила из него как кровь из страшной раны. Сначала мощным потоком,. Потом тише. Потом он устал и лег на спину. Голоса не было. Он был опустошен.

– Вот твой договор. – Влад протянул в сторону Олега руку со свернутым пергаментом. Олег приподнялся с земли и Влад разжал пальцы. Свиток развернулся в воздухе, став похожим на морского ангела и осветился по краям яркой полосой, превращаясь в пепел. Он сгорел не долетев до земли.

– Ты свободен. – сказал Влад.

– Зачем? – тихо выдохнул Олег, не шевеля губами. – Зачем мне это теперь? Это все было ради нее… А теперь… Сволочь… Ты подлый… Ты… Ты всё у меня отнял…

– Ты её забудешь. Скоро ты забудешь, какая она была на самом деле. И придумаешь её заново. Подгонишь под свой идеал. Она умрет даже в твоих мыслях, превратится в то, чем она никогда не была. А потом, чуть позже, появиться другая. Очередная. За которую тоже можно отдать душу. И ты опять захочешь её отдать в обмен на несколько месяцев мучений, для той, которой это не нужно.