– А как же тот чувак, с которым ты выходила за ручку из театра? – нагло влез Тим.

Аделин вздрогнула от неожиданности, что мы оказались не одни в этом эпицентре. Она повернулась к Тиму на голос, слегка прищурив глаза, как-будто пыталась разглядеть его наглое лицо.

– Кирилл? Это мой брат, – мило усмехнулась она, и напряжение, сковавшее меня, тут же отпустило. – А вы были на моем концерте?

– Ну, можно сказать и так, – небрежно ответил я, растягиваясь в улыбке. В этот момент кто-то случайно задел Аделин со спины, и она, потеряв равновесие, оперлась на меня, чтобы не упасть.

– Ты что, не видишь? Девушка слепая! – выпалил я на этого парня, но он был в наушниках и, кажется, даже не заметил моего выпада. А вот я, осознав, какую глупость сморозил, резко опустил глаза на Аделин. – Прости, это наверно прозвучало обидно.

Я почувствовал, как краска заливает мои щеки. Извиниться было необходимо, но слова казались такими неуклюжими. Краем глаза я заметил, как Тимофей бьет себя ладонями по лбу, изображая классическое "рукалицо". Да уж, я и сам был готов провалиться сквозь землю.

– Нет, вовсе нет! На факты не обижаются. Я вижу, но всего на пять-семь процентов, а с такими показателями поводырь мне не полагается, – начала оправдываться Аделин.

Она избегала моего взгляда. Не то чтобы боялась смотреть мне в глаза, скорее, боялась смотреть не туда. Из-за этого создавалось странное впечатление, будто она разговаривает с каким-то случайным прохожим на улице, или, что еще более странно, с облаками, плывущими над нами.

– Ребят, не хочу вас огорчать, но я пошел, кажется, я здесь третий лишний, да и Наталию хочу навестить, – влез Тим, похлопав меня по плечу со спины.

– Договорились, я тебе позже наберу! – ответил я, не поворачиваясь к Тиму. Вся моя концентрация была прикована к ней и ее ускользающему взгляду. Тим, видимо, почувствовал напряжение и решил тактично ретироваться.

В тот миг мне было абсолютно плевать, видит она этот мир таким, каким вижу его я, или нет. Гораздо важнее были ее чувства, ее искренность и то, как она относится ко мне – не как к герою, а просто как к случайному прохожему, который оказался рядом в нужный момент. Я жадно ловил каждое ее слово, каждый жест, пытаясь понять, что творится в ее душе. Все остальное, включая уход Тима и его намеки на его "лишность", казалось несущественным, блеклым фоном для этой хрупкой, ускользающей связи.

– Ой, я даже не поблагодарила Вас, мне так неловко! – воскликнула я, и в голосе прозвучала виноватая нотка. Как же иначе, ведь он спас мне жизнь!

– Да ты что! Здесь нет ничего такого! – ответил он, словно пытаясь оправдать мою благодарность. Он взял меня под руку и, наконец, начал уводить с подальше от дороги.

– Стой! – выкрикнула я, и почувствовала, как мой спаситель замер от неожиданности. – Я с начала должна Вас потрогать! – выпалила я, и тут же почувствовала, как неловкость накрывает меня с головой. Что я только что сказала?!

В голове пронеслись обрывки мыслей, оправдания, попытки объяснить этот абсурд. Но слова застряли в горле, оставив лишь неловкое молчание, которое казалось оглушительным. Я почувствовала легкие вибрации между нами, почувствовала его тепло, поняла, что он наклонился, нависая надо мной. Его присутствие было ощутимым, почти осязаемым.

– По-моему, я даже не представился, я – Милош! – хриплым голосом произнес он, взяв обе мои руки. Он медленно поднес их к своему лицу, казалось, чтобы не спугнуть момент. Дальше я уже среагировала сама.

Я осторожно коснулась его лица кончиками пальцев, словно изучала карту незнакомой страны. Провела по высоким скулам, задержалась на веках, прищуриваясь, пытаясь уловить оттенок его глаз, но в полумраке это было тщетно. Закончив этот "трогательный" момент, я отдернула руку и удивленно выдохнула: