Хантер заметил, как Серена скрипнула зубами, явно вспоминая больше, чем говорила Лисса.

– Серена? – мужчина позвал ее, вынуждая Лиссу прервать свой рассказ.

– Теккерн… и я… – женщина сглотнула ком, который внезапно возник в ее горле. – Мы должны были пожениться, но когда я явилась на пир, знаменовавший нашу помолвку… Бима-Лисс предали нас. Моя семья и я, мы были отравлены… каким-то токсином, что позволило Бима-Лисс напасть и одолеть нас.

На несколько мгновений воцарилась тишина, прежде чем Лисса продолжила рассказ:

– Празднование помолвки Серены и Теккерна обернулось кровопролитием, что позже обратилось в жестокие схватки, произошедшие на землях обоих семей. В течение нескольких месяцев обе семьи были сочтены полностью уничтоженными.

Хантер наблюдал за тем, как Серена закрыла свои глаза, и заметил, как хватка на стакане стала еще крепче. Стекло треснуло и рассыпалось осколками в ее руке, заставив дрогнуть и уставиться в шоке на свою руку. Мужчина спокойно взял ее руку в свою, проверяя наличие ранок и осколков, и после того, как аккуратно счистил каждый осколок, поднял взгляд на лицо Серены. Полное боли выражение ее лица позволило ему осознать, что увиденное им видео, как она забиралась на корабль, было ничем иным, как побегом с того самого кровопролитного ужина, который перерос в войну и гибель двух семей.

– Празднование помолвки должно было проходить без оружия и доспехов… – Серена сказала тихо, и в ее глазах заплескалась тень того ужаса, который она пережила в тот день. – Моя семья выполнила это условие. Но Бима-Лисс нет. Они явились вооруженными и готовыми к схватке.

Хантер увидел возникшие на ее глазах слезы.

– У них был численный перевес… мы были отравлены… но мы сражались. Моя семья смогла убить большинство присутствовавших предателей из Бима-Лисс, когда… – женщина дрогнула, отведя взгляд. – Когда я была ранена… Мой отец приказал мне забрать мой корабль и бежать… Я… сбежала… Я оставила их всех. Я… позор всей своей семьи.

Она больше не могла сдерживать слезы, покатившиеся по ее лицу, проливая их по всем, кого она раньше знала.

– Я трус. – прошептала она.

Хантер мягко сжал ее руку, чувствуя, как ее сотрясает дрожь.

– Ты не трус. – сказал он, наблюдая, как она сидит с опущенным взглядом. – Я видел, как ты добралась на корабль. Трус так не бежал бы.

Серена закрыла глаза, захваченная воспоминаниями об ужасающей боли в левой руке, которую отстрелили во время боя. Она почувствовала, как ее правая нога дрогнула, напомнив ей о втором ранении, которое оставило ее практически беспомощной.

– Капитан. – голос Лиссы прозвучал уверенно. – Посмотрите на это.

Серена подняла взгляд на экран на одной из стен и увидела себя ползущей по полу корабля – без руки и ноги, но рычащая и разъяренная, продолжавшая свой путь к безопасности с целеустремленностью, рожденной не из-за отчаяния, но из безмолвного обещания восстановиться, вернуться и обрушить месть на всех, кто посмел тронуть ее семью.

Роняя слезы, Серена не могла отвести взгляда от этого долгого и ужасного пути, который она ползла подтягиваясь лишь одной рукой и толкая себя ногой, прежде чем достигла лазарета, чтобы вколоть себе болеутоляющее, которое позволило ей восстановить немного сил, чтобы влезть в медицинскую капсулу.

– Трус сдался бы, Капитан. А вы не сдались. – слова Лиссы звучали настолько уверенно, что слезы потекли еще обильнее из глаз Серены. – И вы оставили себе сообщение, прежде чем погрузились в состояние гибернации. Напоминание…

Серена замерла, внезапно побледнев. Она смотрела на собственное лицо – то самое лицо, которое она видела в своем сне смотрящим на нее из отражения в зеркале. Но в этот раз это был экран, показывающий ей запись сообщения: