Мария Георгиевна набрала номер офиса, где работала дочка. На том конце подняли трубку и приятным женским голосом спросили:

– Экономический отдел компании «Группа Ростстрой» слушает. Чем мы можем вам помочь?

– Будьте добры, пригласите к телефону старшего экономиста Екатерину Круглову. Это её мама беспокоит.

После некоторой паузы тот же приятный голос ответил:

– А вы знаете, она сегодня на работу не вышла. Позвонила и предупредила, что плохо себя чувствует. Попросила несколько дней отпуска за свой счёт. Извините, ещё могу чем-нибудь помочь?

Удивлённая и расстроенная Мария Георгиевна поблагодарила и сбросила звонок.

Решила пока не звонить мужу и не беспокоить его заранее.

До его возвращения она каждые полчаса набирала Катюшин номер, но в ответ слышала только неизменные гудки отключённого телефона. Волнение в душе росло, но она пыталась отгонять его от себя, занимаясь домашними делами.

Виталий Ильич вернулся домой к вечеру, довольный и благодушный. Он нашёл то, что искал. Договорился в одном из турагентств зарезервировать два двухместных номера в приличном отеле на первой линии моря в Алуште.

Его сегодняшнее хорошее настроение было испорчено словами жены, сказанными ею прямо на пороге двери:

– Виталик, не раздевайся. Подожди немного, пока я соберусь. Надо к Катюше съездить. Похоже, что-то случилось. У неё телефон весь день отключён и на работу не вышла, сказав, что плохо себя чувствует.

Виталий Ильич остался ждать в дверях, успев отчитать её, пока она одевалась, за то, что не позвонила сразу.

Они сели в машину и поехали к Кате, которая жила в получасе езды от них.

Московские дорожные пробки уже начинали рассасываться к вечеру, и они доехали без больших задержек.

Виталий Ильич вышел из машины сам и помог жене. Подходя к подъезду, интуитивно посмотрел на Катины окна и ничего там не заметил. На улице ещё было светло, и ни одно окно во всём доме пока не горело.

Они поднялись на третий этаж и позвонили в дверной звонок. За дверями стояла гробовая тишина. Никто не бросился открывать им дверь. Подождав немного, Виталий Ильич ещё раз настойчиво нажал на кнопку и долго держал её.

Наконец-то за дверью послышался какой-то шорох, который вызвал вздох облегчения у обоих.

Послышался звук отпирающегося замка. Дверь осторожно открылась, и на пороге их встретила Катя, с взъерошенными волосами, без косметики на лице и явно удивлённая их приходу.

– Мама, папа, вы что? Что случилось? Зачем в такую даль ехали? Не могли просто позвонить?

Она стояла в проёме двери и не собиралась их пускать внутрь. Это очень не понравилось отцу, и он злым тоном ответил:

– Катька, выдра ты такая! Ты свой телефон проверяла? Мать весь день названивает. А у тебя даже сердце не ёкнуло родителям позвонить! Это ты скажи, что с тобой приключилось? Эх, жалко тебе не десять лет, сейчас ремнём по заднице получила бы. А ну-ка, пропусти!

Папа был зол, Катя это остро почувствовала и попятилась, дав им зайти в квартиру. Она не боялась папу, но очень его уважала. Угрозы получить ремня Катя слышала от него всё своё детство и юность. Но это были скорее ритуальные угрозы. Ни разу папа не тронул её и пальцем, даже когда она на самом деле совершала что-то из ряда вон выходящее.

Родители зашли в коридор её квартиры, и полковник милиции в отставке Голованов сразу приметил цепким и опытным взглядом, что на вешалке висела мужская модная куртка-пилот, а у стены стояли замшевые, коричневые полу сапоги большого размера. Эти вещи были чужими здесь и указывали на наличие в квартире незнакомого мужчины.

Виталий Ильич взглядом показал жене на эти атрибуты мужской одежды.