– Вы правы. Но не будем продолжать эту тему. Я стараюсь не осуждать других за их пороки, сам не будучи ангелом. Ничто не мешает мне притвориться, что я его не заметил.

– Действительно, – вкрадчиво заметил Люмьер, – к лицу ли вам, маэстро кисти, одаривать своим драгоценным вниманием такого непримечательного внешне человека.

Роган как будто не расслышал его слов, отвлёкшись, чтобы принять похвалу от одного из гостей, но Селия его услышала, и по спине её почему-то пробежала дрожь.

Отделавшись от очередной порции внимания, Роган сделал Люмьеру предложение остаться у них. Тот прижал обе руки к сердцу, лицо его выражало кротость и благодарность.

– Если вы сможете терпеть моё несносное общество целый месяц, я с радостью приму ваше предложение, друг мой. Но имейте в виду, если я стану невыносим, я тут же покину вас. Особенно, – он посмотрел на Селию, – это предупреждение касается вас, миз Кроуфорд. Вы ещё не передумали по поводу нашего литературного сотрудничества?

На мгновение Селии показалось, что в его глазах мелькнула мольба, но это впечатление быстро сменилось на противоположное. Его облик впервые показался ей зловещим, словно он предупреждал её о грозящей опасности. Но она подумала, что эта опасность касается самого князя, что с ним приключится что-то ужасное, если она сейчас откажется от его предложения. Подобное выражение лица бывает у осуждённых на смерть, когда они уже смирились с приговором, но в них всё ещё теплится отчаянная надежда.

– Как же я могу передумать, если вы уже послали за моей рукописью? – улыбнулась она слегка испуганно.

– Очень просто, – серьёзно сказал Люмьер. – Вы будете вправе отправить её обратно этому Джорджу Макбриду или любому другому издателю.

– Нет, князь, – ответила Селия решительно и с тем же азартом, с каким соглашалась на его предложение, – теперь я хочу узнать, на что я способна. И вы мне поможете. А ваши слова по поводу вашего ужасного характера – мне кажется, они слегка надуманны.

– О нет, миз Кроуфорд, – улыбнулся Люмьер. – Поверьте мне, это правда.

– В таком случае, решено! – весело резюмировал Роган. – Вы остаётесь у нас и помогаете моей очаровательной жене в её писательской карьере, а я занимаюсь своим делом и не мешаю вам творить.

– И всё же, – настаивал князь, – я повторяю своё предупреждение: я немедленно покину вас, как только стану нежеланен. Не беспокойтесь, миз Кроуфорд, далеко я не уеду: у меня есть прехорошенькое поместьице в пределах города. Мы сможем наезжать друг к другу с визитами и спокойно работать над вашим новым романом.

Роган Кроуфорд впервые посмотрел на Люмьера с лёгким беспокойством и постарался скрыть это за беспечной улыбкой.

– Хоть вы порою и правда невыносимы, Ваша светлость, за одно только это у меня не повернётся язык выставить вас из нашего дома. Я слишком долго ждал вашего приезда, чтобы сейчас так просто отпустить.

Люмьер посмотрел на него с какой-то трогательной лаской, но Селии показалось, что она разглядела в его взгляде иронию.

– Да будет так, – улыбнулся он.

Итак, с того самого вечера Люмьер д’Экзиле сделался своего рода литературным агентом и куратором Селии Кроуфорд и за дело он взялся стремительно. Рукопись оказалась у него незадолго до окончания приёма, и, поднявшись в покои, которые ему выделил Роган, он принялся за неё далеко за полночь.

На следующее утро Люмьер нашёл Селию в её кабинете. Это была небольшая комнатка на первом этаже, недалеко от комнат слуг, сумрачная и удивительно захламлённая. Селия сидела за тяжеловесным письменным столом тёмного дуба и вяло массировала виски в каком-то тягостном ожидании. Люмьер, держа в руке её рукопись, подошёл поближе и увидел, с чем связано это ожидание: перед ней лежал лист бумаги, девственно чистый, если не обращать внимания на чернильную кляксу в верхнем углу. Справа от Селии стояла изящная чашка с недопитым кофе.