– К слову, почему ты никогда не упоминал о нём? – Селия продолжала слегка рассеянно смотреть вслед князю. – Хотя его лицо по каким-то причинам кажется мне знакомым.

– Полагаю, ты видела его на «Падении».

Селия удивлённо посмотрела на него. Роган загадочно улыбался.

– Ты написал князя д’Экзиле? Да ещё и в «Падении»? А он сам об этом знает?

Роган рассмеялся.

– Для этого я и пригласил его. У меня в планах было предложить ему пожить у нас с месяц-два. Он постоянно скитается по свету, и у меня сердце кровью обливается, когда он в своих письмах рассказывает мне, как умирает со скуки.

– Да, об этом он обмолвился, – обронила Селия, снова отчего-то впадая в рассеянное состояние. – И я думаю, что у него будет сразу несколько поводов задержаться у нас.

И она пересказала ему их разговор. Роган сначала слушал удивлённо, но под конец рассказа искренне рассмеялся.

– Как это похоже на него! Ввязаться в авантюру только для того, чтобы развлечь себя. Но не волнуйся, Селия, – спохватился он, заметив её кислую гримасу, – насколько я его знаю, он человек слова, к тому же очень талантлив. Я абсолютно не удивлён, что он ещё и в литературе знает толк.

– Для меня облегчение слышать, что ты ему доверяешь, – улыбнулась она. – Значит, моя бедная рукопись действительно в надёжных руках.

Люмьер вернулся спустя четверть часа, и Роган, наконец, смог сердечно поприветствовать его.

– Бога ради, Люмьер, неужели вы нашли художника, изобразившего ваш образ, который стареет вместо вас? В противном случае не вижу других объяснений тому, что вы абсолютно не изменились за эти пять лет.

– Пять лет не такой уж долгий срок. К тому же, если кто и способен на подобную магию, то только вы, Кроуфорд, – рассмеялся Люмьер, пожимая его руку. – Рад сообщить, – сказал он, обращаясь к Селии, – что уже сегодня я должен получить вашу рукопись на руки.

– Сегодня? – в один голос воскликнула чета Кроуфорд.

Князь расхохотался, в его глазах пылал озорной огонёк.

– Конечно! Если мне что-то нужно, я получаю это незамедлительно.

– Это уж точно, – усмехнулся Роган. – Предупреждаю тебя, дорогая, над этим человеком можно шутить сколько угодно, но для достижения своей цели он пойдёт по головам не посмотрев, что одна из этих голов – его лучшего друга!

– Ну вас, Кроуфорд, – добродушно проворчал Люмьер, – как будто целеустремлённость это порок, за который стоит четвертовать! Не слушайте его, миз Кроуфорд – я всегда смотрю под ноги. Один фатальный случай из моей молодости научил меня этому.

– Мудр тот, кто учится на своих ошибках, – с улыбкой заметила Селия.

– Нет, мудр тот, кто учится на чужих, – возразил князь. – Я же, несмотря на свою старость – пусть вас не смущает моя внешность – бываю опрометчив. Особенно в гневе.

– Я это запомню и постараюсь не провоцировать вас, – заверила Селия. – Дорогой, кажется, тебя зовёт мистер Блумфилд – он активно подаёт тебе знаки.

– К чёрту Блумфилда! Я вдоволь наболтался с незнакомцами, которые по какой-то причине попали в списки приглашённых, – он выразительно посмотрел на Селию, которая в свою очередь сделала вид, что не имеет к этому отношения. – Теперь же я хочу уделить внимание самому дорогому и ожидаемому гостю.

– Кто этот Блумфилд и почему вы хотите обременить чёрта сим человеком? – поинтересовался Люмьер.

– А, один надоедливый аристократ. Вон он, с пушистыми бакенбардами. Лицемер. Воображает себя моим меценатом, однажды дав мне сто фунтов.

– В самом деле? – Люмьер впился острым оценивающим взглядом в мистера Блумфилда, на губах его играла тонкая улыбка. – Ручаюсь, что он не купил ни одной вашей картины, несмотря на то, что мнит себя знатоком современного искусства и поклонником вашего творчества.