– Граффити тоже можешь? ― припала к плечу Пелегина Катерина, а взглядом так и ела стройного юнца со смазливой мордашкой, столь нежной, что не смотри ему в глаза, в которых век прожженного старика, показался бы Скиф вовсе мальчишкой.

Влад улыбнулся ей, хитро и понимающе щуря глаз.

– Котик, что там Зотов с братьями – чудаками задумал. Послушай, а? – посоветовала смыться своему бой-френду Катя. Тот смекнул. Одарил насмешливым взглядом Скифа и подругу, и пошел к мужчинам, а девушка подсела ближе к парню, провела ладонью по ноге от ботинка, что он устроил на столе, до бедра, потянула за цепь на ремне:

– Целоваться-то умеешь?

– А ты? – вытащил сигареты, подкурил и подал ей, себе взял другую.

– Обижаешь, – улыбнулась томно и многообещающе, коготки чуть впились в бедро, намекая, что можно на практике узнать, то, что пока на словах обсуждается.

Скиф заинтересованно оглядел девушку, обнял за плечо и с удовольствием затянулся:

– Сколько берешь?

– А ты наглец! – хохотнула Катерина, чуть отстранившись. – Зелень, а язык как у гадюки.

– Цена вопроса.

– Я не проститутка.

– Да? – взгляд парня не верил, и девушка посерьезнела.

– С такими манерами, малыш, ты себе подругу не найдешь, – поднялась и направилась к Пелегину, мигом потеряв интерес к юнцу.

Скиф сплюнул в сторону и глотнул пива:

– Охренеть, как расстроен!..

Домой Скиф явился глубокой ночью, вдоволь прошатавшись по улицам. Прошел в свою комнату и рухнул на диван прямо в куртке и ботинках.

Отец, услышав, что сын вернулся, включил в комнате свет и застыл у дверей, осуждающе глядя на него. Влад не реагировал – лежал и смотрел не мигая в потолок.

Мужчина потоптался и молча выключил свет, ушел к себе.

Макс проснулся не столько от звонка, сколько от поскуливания Макса в ухо: подъем, хозяин!

Что за черт? Два часа ночи! – глянул на дисплей, но вызов принял.

– Срок, – услышал и мигом проснулся.

Минута раздумий и мозг выдал нужный вариант ответа:

– Завтра в одиннадцать при съезде с КАДА на Мурманку.

– Одиннадцать вечера. Я тебя найду.

– Чтоб больше не встречаться.

В трубку хмыкнули и раздался гудок, потом повисла тишина. Все что нужно – сказано.

Взгляд мужчины упал на фото на стене – он и Том.

– Ну, вот и все, «братишка», – то ли сказал, то ли прошипел.

Кинул трубку на тумбочку и опять залез под одеяло.

На следующий день, ровно в одиннадцать вечера, перед его машиной остановилась потрепанная «лада». Максим не сразу сообразил, что она по его душу. Но водитель посигналил фарами и мужчина оставил свое удивление при себе. Вылез нехотя из прогретого салона на промозглый, пропитанный осенним дождем воздух, прошел к машине и сел рядом с водителем. Выставил кейс. Водитель открыл его, глянул на ровно разложенные пачки денег, захлопнул и переложил на заднее сиденье.

– До свидания не говорю. Ни к чему оно, свидание.

– Это точно, – сухо, в тон мужчине подтвердил Макс и вылез.

«Лада» плавно тронулась, унося последнюю дань. Теперь Максим свободен – ченч есть ченч и он уплачен. Он отмыл Кону деньги, а тот выполнил его заказ. Точка поставлена – разошлись. И так хотелось бы сказать – теперь я счастлив, да только язык не поворачивался.

Взгляд прошелся по темному, наглухо затянутому тучами небу: если там Бог? Если есть, наверное, должен понять, что выхода у Макса не было.

– Забыли, – приказал себе, вычеркивая прошлое. Прошло.

Поправил перчатки и залез в свое авто.

Утром выпал снег. Скиф месил грейдерами грязь, и не замечал никого вокруг, как всегда погруженный в свои мысли.

У моста, уже знакомая собака чуть не сбила его с ног. Встала перед ним, преграждая дорогу и, виляла хвостом, заглядывая в глаза. Влад не знал, что сказать, сделать. Им овладело щемящее чувство, необычное, забытое настолько, что он не мог дать ему определение. Пес заставил его очнуться и почувствовать себя кому-то нужным. Он явно был рад встрече, и ему, в отличие от остальных, было все равно, кто он, что. Ему не нужно было доказывать свою силу, не нужно было играть роли… вертеть на пальце ключи, взятые от загнанного в сервис на аэрографию ягуара.