– Наверняка спросит о Руслане. Думаю для этого он и пришёл, – предположил Аркадий, и наклонил голову набок, словно хотел лучше изучить пришельцев.

– Добрый день, ребята, – сказал Дмитрий Суриков, – хотите помочь следствию?

– Вам надо что-то узнать про Руслана? – спросил Никита. Майор посмотрел на него, при этом лицо его улыбнулось.

– Вы уже знаете о случившемся, ребята?

– Нет, – сказал Аркадий и посмотрел на майора, ожидая объяснений, – мы ничего не знаем, о том, что произошло. Мы не видели Руслана сегодня.

Майор кивнул, словно подтверждая, что предполагал подобное.

– Ваш приятель умер. Он перерезал себе вены.

Майор произнёс это монотонно. Слова лились гладко, и мгновенно усваивались, как белок человеческим организмом. Майор ожидал реакции, но её не последовало. Он понял, что новость ребятам известна.

– Я хочу, чтоб вы мне рассказали о его поведении в последние дни. Есть среди вас его друг? Я хочу сказать близкий друг, который мог бы описать его характер.

Ребята переглянулись, будто тот, кто скажет, что он друг Руслана, получит сутки отсидки в сырой, тёмной камере.

– Я его друг, – сказал Аркадий, – я хорошо его знаю.

Аркадий сделал паузу, изучающее посмотрел на майора, давая возможность вставить слово. После нескольких секунд молчания майор заговорил:

– Ты замечал за ним что-то необычное в последние дни?

– Он обычный парень. Про самоубийство никогда не говорил. Я не мог подумать, что он так поступит. В последние дни вёл себя странно.

– Странно, это как? – спросил майор. Он уловил в словах парня зацепку, словно осколок битой посуды, по узору на котором можно было установить принадлежность сервиза. Аркадий выглядел необычней остальных: серьга в ухе, амулет на шее, длинные волосы до плеча. Дружба бывает разного сорта, но внешний вид не говорит о человеке то, что скажут поступки. Майору пришла в голову мысль, что парень что-то знал. Что-то незначительное, но относящееся к делу.

– Он не хотел выходить гулять, – продолжал Аркадий, – отключил мобильный, ничего не сказал, уверяя, что объяснит позже. Сказал, что это важно.

– Но уже ничего не объяснит, – сказал Лёша. Он сидел, согнувшись, смотрел под ноги, ковыряя ногой песок. Лёша ощутил давящую вину, в связи с последними сказанными словами, наступившей тишиной, и мыслью о несвоевременной помощи. Никита на секунду глянул на него, вновь повернулся к майору.

– Он не был наркоманом или пьяницей? – спросил Суриков, – может, состоял в каких-то сектах?

– Ещё несколько дней назад он был нормальным парнем, – сказал Аркадий.

– Понятно, значит, в понедельник было всё в порядке.

– Он был хороший парень. Я никогда не думал, что он может такое совершить, – сказал Аркадий. Он трогал через майку амулет. Это означало, что он нервничал, – я хочу сказать это довольно странно.

– Спасибо ребята, – сказал Суриков, – если вы нам будете нужны, вы живёте на этой улице?

– Я тут живу, – сказал Аркадий, – дом тридцать один.

Аркадий гордо поднял голову, как герой на алее славы. Майор улыбнулся и кивнул. Он понимал, что показания вряд ли потребуются, но не знал, что следующая встреча с Аркадием будет большой неожиданностью.

– Удачи вам ребята, – сказал майор.

Ребята следили, как полицейские уходили. Аркадий держал руки в карманах, оттопырив их. Разговоры прекратились, ребята потеряли интерес открывать рот, будто майор забрал с собой частичку их здравого смысла, унеся в блестящих глазах.

– Тут что-то не то, ребята, – сказал Аркадий. Он задумался, немного прикусил нижнюю губу. В руке он держал амулет и тёр двумя пальцами. Он что-то чувствовал. Тишину нарушал лай собак, мимо которых шли полицейские.