Она быстро открыла двери. С момента последнего визита у нее в квартире стало намного больше цветов и растений. Следователь поморщился: «Как люди могут так захламлять свое жилье? Не понимаю». Но приглашение выпить чай принял, ему нужно было внушить доверие бабке, вызвать на откровенность. Да и чай, вроде, нормальный был. Не дешевка, заваривала бабка чай при нём. Прихлёбывая чай, он начал задавать старухе вопросы. Но бабка отнекивалась: «не видела, не говорила, не помню, не знаю… посмотрите на меня, я уже совсем стара стала, разве ж я интересна всем тем, про кого Вы спрашиваете?»

Следователь глянул старухе в глаза, хотел понять, – врёт, или как… и не смог больше ничего спросить.

Бабка подняла с пола кухни огромный, красивый фикус. Достала для него горшок с землёй. Посадила, приговаривая, что так-то гораздо лучше, всем спокойно, расти мол, сам всё увидишь и узнаешь.

Подруги в выходные восхитились её новым приобретением. Ещё бы – царский фикус, с тёмно-зелёными, будто восковыми листьями в ладонь и мощным стволом. Настоящее дерево, а не горшечное растение. Старуха гордо хвасталась подружкам: «Полицейский подарил!»

Праздник был не за горами. Наиглавнейший праздник всех людей. Тот самый, с которым связывают все надежды, исполнение желаний и прочие «сбычи мечт» – Новый год. Все к Новому году готовятся, как могут. Кто-то заранее покупает подарки, кто-то путёвки в жаркие страны, каждый придумывает себе праздник по фантазии и по возможностям.

За две недели до Нового года в одном из дворов новёхонького жилого комплекса гуляли две мамы с детьми. Они были знакомы – школа у детей одна, класс один, во дворе удобнее гулять именно в этом и той, и другой семье. Мамы были разные, объединяло их только количество, да возраст детей. Варвара была старше своей «подруги по прогулкам», лет на 10 старше, не меньше. Но возраст свой не озвучивала. Была спокойной и улыбчивой. Анна же, в отличие от Варвары, была взрывной, говорливой… «трандычиха», так называют таких в народе.

Если посмотреть, как гуляли дети, то можно было и удивиться. Варварин старший Игорёк, пятнадцатилетка, с воплями и смехом закидывал мелкую семилетнюю Илону снежками. Та пищала, смеялась и отбивалась от брата как могла. Они все перемазанные в снегу, довольные, слегка охрипшие от смеха и криков, уже подустали. «Спать хорошо будут» – подумала Варя. Двое Аниных – старший Кузьма и младший Дмитрий чинно ходили по детской площадке, аккуратно залезали на тренажеры, предварительно спросив Аню, не против ли она этого тренажера, отряхивали любую, мало-мальски прилипшую снежинку со своих чистеньких и невозможно стильных комбинезонов.

Аня осуждающе глянула на Варю: «Тебе же все за ними чистить придётся разве можно так? Да и, смотри, у младшей шарф съехал неизвестно куда, того и гляди простынет. Будешь потом на лекарства тратиться!» Варя просто привычно отмахнулась от ворчания «прогулочной подруги», она привыкла, что Аня всем и всегда недовольна. К детям, несмотря на свой «раздолбайский» характер, Аня предъявляла очень даже жёсткие требования. Себе она позволяла всё – хорошие вещи она не берегла – «новые куплю», отмахивалась она на очередную испорченную модняшку. Покупала она, действительно, всё, всё, что захочет. Аня была достаточно полной, следить за собой она старалась, но как-то… финансово: модная окраска, причёска, наращенные ногти с красивым дизайном, татуаж, микроблейдинг и прочие штучки, которые позволяют выглядеть стильно. Хотя она выглядела скорее в стиле «дорого-богато». Дома она особо не напрягалась ведением хозяйства – приходящая домработница «тянула» всю работу на себе. К детям же была строга неимоверно: быть всегда тихими и незаметными дома, бойко «работать» на уроках, в школе быть лучше всех всегда и везде, одежду беречь и ни в коем случае не пачкать. Стригла их домработница, ибо «тратить на пацанячьи стрижки деньги – глупо!». Аня была умна, но всё просто «убивали» её нахальство и грубость. С ней мало кто общался, больше по необходимости, о дружбе вообще было странно говорить по отношению к Ане. Анечка вообще не сдерживала себя в эмоциях, считала такое полезным для нервной системы и для здоровья, в общем – она могла наорать на детей, мужа, который её безмерно обожал, учителей, да на любого человека вообще. Наорать прилюдно, не стесняясь в выражениях, стараясь посильнее унизить, побольнее «клюнуть». С мужем она тоже не особо сдерживалась. Всё у неё было «через край» – выяснение отношений, обсуждение домашних вопросов, всё на людях, без стеснения. Аня всегда была всем недовольна, всем и всеми. Она искренне считала, что всё должно вращаться исключительно вокруг её особы. Вся жизнь напоказ и очень громко! Вот Варя как-то справлялась с Аниным обществом.