– И как? – спросил тот.

– Один раз и на всю жизнь. Вот как. И потом один без другого жить не могут. Ежели один гибнет, то и второй вскоре умирает.

– Прямо как у людей, – восхищённо посмотрел на лебедя Любояр.

– У людей по-разному бывает. А у лебедей только так. Многим бы людям у них поучиться следовало.

– Я свою суженую тоже один раз и на всю жизнь найду, – твёрдо сказал Любояр.

– Конечно найдёшь, – потрепав по голове паренька, сказал Агний. – А теперь помогай мне на неё рубаху натянуть.

«Га-га-га», – закричала на них лебедь.

– А тебя никто и не спрашивает, гадюка ты шипучая, – Любояр опять цыкнул на птицу.

– Ну, почто невинное создание так ругаешь? Она же не понимает ничего. Страшно ей.

– А мне больно от её щипков, я же молчу, – насупился Любояр.

– А раз молчишь, так и не жалуйся, – засмеялся Агний, натягивая рубаху на лебедя, крылья к телу её прижимая да рукава на спине узлом связывая. – Пусть пока так походит. Будешь мне потом помогать рану ей перевязывать, да крыльям давать потягиваться? Один не управлюсь, – спросил Агний.

– Буду, я же твой помощник. Так мы завтра в кузню пойдём? – с надеждой спросил Любояр.

– От чего ж завтра? Ещё утро только. Давай ей тут гнездо из сена сделаем да в кузню пойдём. Ты в сарай сбегай, сена принеси, а я подумаю, где ей место отвести, – ставя птицу на пол, сказал Агний.

– Это я мигом, – крикнул Любояр и умчался за порог.

Лебедь пошла по горнице круги наматывать, пытаясь научиться ходить в рубахе. То на пол припадёт, то погогочет, то пошипит на рубаху, пощипывая её. Но сорвать не получалось. Агний в клеть34 сходил да сито старое достал. Огромное то сито было. Он и сам не понимал, почто такое нужно было, да выкинуть из дому вещь хорошую, рука не поднималась. Он в углу горницы сито возле самой печки поставил. Любояр сено с соломой туда уложил. Агний лебедя в гнездо такое и усадил. Птица пошипела на людей, а потом начала солому да сено поправлять.

«Га-га-га», – мол, не умеете вы люди гнёзда вить, смотрите как надобно.

Агний миску с водой принёс, в другую кашу постную положил.

– Она что, как человек кушает? – удивился Любояр.

– Она, как гуси наши с курами, ест. Птица же. Надо будет у твоей матушки мешанину35 попросить на вечер. А к завтрему я уже и сам управлюсь. Ну что, подмастерье, пошли накопленные дела разгребать. Я твоему отцу слово дал, а слово держать надобно.

– Ура! Делом займёмся, – радостно по горнице заскакал Любояр.

Они отправились к выходу, а лебедь за ними как припустится да под ноги бросится.

«Га-га-га», – как закричит на двоих.

– Что это с ней? – удивился Любояр.

– Видать, дома одна сидеть не хочет. С нами что ли пойдёшь? – удивлённо на птицу уставился Агний.

Лебедь только головой помотала да к двери направилась.

– Намучаешься ты с ней до весны, Агний. Своевольная птица какая, – звонко засмеялся Любояр.

– Бери с собой гнездо её. Да пошли в кузницу, – подхватывая лебедя на руки, сказал Агний.

В кузне дело спорилось. Ведагор к ним наведался, птице подивился, рассказу посмеялся. Вечером за ужином в его доме только и разговору было, что про птицу-лебедя. Шутки да смех за столом звучали. Давно такого в их доме не было. А лебедь рядом со столом в сите сидела, словно всю жизнь там провела, да людям в разговоре поддакивала. Она Агния из дому не выпустила без себя. В дверь биться стала. Кричала и шипела на неё, пока Агний птицу на руки не взял. Так с тех пор с собой её повсюду и носил. В селе над ним подшучивали. Да не по злобе, а по-хорошему, по-доброму. Он от этих шуток только отмахивался да отшучивался. Так время и летело.