– Не дрожи, – повелительно сказал коршун. – Не нужна ты мне, глупая трусливая птица. Нет в тебе характера, неинтересна ты мне. Я хищник – мне нужна ИГРА. А с тебя толк какой? Вон тени своей боишься.

– Ну и что, – сказала вдруг осмелевшая птичка. – Где твои смельчаки? Тобой и съедены. А нас серых птичек много, мы везде. Свою жизнь тихо живем, подвигов не совершаем, глупостей не делаем. Много нас. Ты попробуй с нами справиться.

И птичка гордо подняла свою глупую голову.

Грустно посмотрел на нее коршун и полетел в чистое небо, навстречу солнцу и облакам.

– Что с ней разговаривать, – подумал коршун. – Как объяснить этой глупой трусихе все счастье полета, радости видеть красоту? А надо ли?

Коршун был мудрой птицей. Он принимал жизнь такой, какой она была, и не пытался изменить очевидное. Он просто летел туда, где были такие же, как он. Сильные, смелые, отважные и очень любившие жизнь.

А птичка сидела на ветке, смотрела в землю и могла думать только о своем чудесном спасении. И ни одна мысль коршуна не омрачала её медленное вялое сознание.

– Я маленькая серая птичка, я ничего не хочу менять, – говорила себе птичка.

И она осталась такой до конца своей жизни: маленькой серой птичкой.

Рано утром, в день рождения, гном по имени Пепилон сидел в родном лесу на берегу ручья и размышлял.

О чем? Об имени своем. "И кто додумался назвать меня Пепилон", – горевал он. Спрашивать было некого. Родители с раннего возраста отдавали детей в школу и забирали их, когда они становились практически взрослыми. У всех друзей Пепилона были нормальные имена: Дрю, Кам, Ску, Лех, Бак, Мон. Пепилон даже имя свое сократить не мог, не называться же Пеп, в конце концов.

День рождения гномы почти никогда не праздновали. Они так долго жили, что отмечать каждый день рождения было бессмысленно. Итак, Пепилон сидел на берегу, не ожидая от этого дня ничего хорошего. Да и день, к тому же был пасмурный, холодный и накрапывал дождь. Пепилон почти собрался уходить, как вдруг, сзади в кустах, раздался хруст. Пепилон оглянулся. Из кустов выпрыгнул маленький кенгуру. Гном остолбенел. В нашем лесу – кенгуру? Кенгуру подпрыгнул и приземлился около Пепилона.

– Меня зовут Бракс, – сказал кенгуру. – Я здесь уже две недели. Переехал.

У Пепилона от неожиданности отнялся язык. Бракс смотрел на гнома, видимо, ожидая ответа. Пепилон поздоровался, но что говорить дальше он не знал. Бракса это не смутило, он продолжал болтать. Пепилон узнал, что Бракс жил в теплых краях со своей семьей, но желание посмотреть мир всегда было у него велико. И однажды, в день рождения он и ушел в этот самый мир. Бракс закончил свое повествование и поскакал дальше. Пепилон был так удивлен, что дождь для него уже не имел какого значения.

– У меня ведь сегодня тоже день рождения, – вдруг вспомнил Пепилон. И хотя погода не располагала к празднику, он все же решил его устроить для себя.

– С чего бы мне начать? – подумал Пепилон. И он пошел вдоль ручья. Шел и думал о том, с чего начать праздник. "Придумал!" – воскликнул Пепилон вслух. "Я пойду в свой теплый, уютный домик. Это самое лучшее место в мире," – сказал себе Пепилон и припустил по дорожке. Домик Пепилона уже виднелся за холмом, когда ему внезапно помешали. Посередине дорожки стоял ёж. Он пристально смотрел на гнома и не двигался. Пепилон затормозил.

– Что ты делаешь? – спросил гном.

– Медитирую, – ответил ёжик. Вторая встреча за этот день повергла Пепилона в шок.

Во-первых, он никогда не видел ежа, который при виде опасности (а бегущий Пепилон опасен, в этом он не сомневался) не свернулся бы. Во-вторых, он не понял, что значит "медитировать". В-третьих, это доступно только ежам? На все эти вопросы ответа у Пепилона не было. Но на этот раз гном решил разобраться. "Что значит медитировать?" – спросил Пепилон. Ёжик многозначительно молчал. Знать-то он знал, объяснить не мог. Поэтому он стоял и многозначительно молчал. А Пепилон ждал. Поскольку, не выяснив этот вопрос, нельзя было ответить на оставшиеся. Пауза явно затягивалась, и Пепилон почувствовал себя очень неуютно. Зачем настаивать? Это невежливо. И очередной раз удивившись, Пепилон побежал дальше.